Анри Матисс*

 Культурная элита с подозрением относится к излучающему радость искусству, считая его слащавым. Она опасается, что радостное искусство отрицает страдания и проблемы, которыми наполнены наши жизни.

Сидящая женщина, спиной к открытому окну, 1922

 Посмотрите на это изображение: позади пальм плещутся на ветру паруса лодок, в то время как скромно выглядящая женщина сидит на софе. Забыл ли художник, что мир полон неравенства, несправедливости и войн?  Надо ли бояться, что мы станем так поглощены приятным времяпровождением, что забудем о плохих вещах – и таким образом навредим себе, ничего не предпринимая.

 Однако, такие страхи, как правило, неуместны. Мы чаще страдаем от излишней угрюмости, чем от сентиментальности и взгляда на мир через розовые очки. Мы прекрасно знаем о проблемах и несправедливости мира. Наша беда, на самом деле, в том, что мы чувствуем себя слишком маленькими и слабыми на фоне глобальных проблем. Переполненные тревогой и беспомощные мы уходим в себя.

 Радость – это достижение, а надежда – то, что нужно приветствовать. Оптимизм важен, потому что успех зависит от того, с какой долей оптимизма мы относимся к задаче. Элитарность считает мастерство главным условием успеха.   Хотя зачастую, успех нас ждет или провал, зависит только от того, насколько мы уверены и насколько мы можем убедить других. Печалиться нужно не из-за отсутствия таланта, а из-за недостатка надежды.

 Сегодняшние проблемы редко создаются людьми, слишком радостно смотрящими на вещи. Из-за того, что несчастья мира с таким постоянством привлекают наше внимание, нам необходимы средства для защиты  и поддержания надежды.

Как может выглядеть надежда. Танец (1), 1909

 Танцовщицы в «Танце» Матисса не отрицают проблемы планеты. Но давайте посмотрим на привычно несовершенные и противоречивые отношения с реальностью как на возможность вступить в контакт с беззаботной и жизнерадостной частью себя, которая может помочь противостоять неизбежным отказам и унижениям. Картина не предполагает, что все хорошо, но показывает, что женщины могут наслаждаться присутствием друг друга и создавать взаимно поддерживающие связи, смотря на  травматичный, печальный или трагический опыт.

 Матисс сам познал страдание (что поддерживает нашу веру в его полную радости и очарования работу) – мы можем убедиться в этом, глядя на один из его автопортретов.

 Автопортрет в полосатой футболке, 1906

Он знал о трагедии все, но знакомство с ней сделало его более восприимчивым к противоположным переживаниям. По его мнению, чтобы справиться с мраком и отчаянием, нужно делать сознательное усилие и напоминать себе о более веселых и обнадеживающих вещах.

 Матисс родился в 1869 году в довольно процветающей семье. Его отец был торговцем. Сын не должен был стать художником. Его отец был уверен, что у сына будет безопасная, респектабельная – прибыльная – карьера юриста. Когда Анри исполнилось двадцать, он отчаянно захотел бросить работу в конторе присяжного, но отец всерьез воспротивился. В конце концов, он смягчился и согласился, что Анри будет учиться рисовать, но только в классической и традиционной манере.

 Натюрморт с книгами, 1890 (Послание от отца: будешь рисовать так, и я буду продолжать давать тебе деньги)

 Чтобы стать создателем ярких, радостных, чувственных картин, Матиссу пришлось выступить против отца, познать нищету (когда семья перестала поддерживать его) и осуждение учителей и наставников.

За несколько лет до начала Первой мировой войны к Матиссу пришел первый успех. Он продал несколько картин.  Он приобрел известность в авангардных артистических кругах. Но как только начало казаться, что жизнь налаживается, весь мир начал рушиться.

 В год битвы при Сомме он нарисовал «Окно»

Окно (Интерьер с незабудками), 1916

 Не то чтобы Матисса не интересовали окопы, находящиеся на расстоянии дневной поездки от Парижа. Скорее они усилили способность любоваться стволом дерева, чуть выглядывающим в просвете занавесок и узором дощатого пола и всей свежестью и прелестью цветов в вазе, элегантностью и простотой городской квартиры. Как будто он напоминает себе (и нам), что эти вещи все еще здесь. Они не разрушены. Это полотно - не работа кого-то, кто равнодушен. Она создана с пониманием, как легко можно оказаться парализованным отчаянием. И мягкий шепот светло зеленых листьев в окне слышим и мы сегодня, не смотря на то, что перегружены тяжестью собственной жизни.

 Позже пришли более личные беды. У Матисса был диагностирован рак кишечника. У него начался затяжной и болезненный  процесс развода с покинувшей его женой.

Женщина в голубом или Большое голубое платье и Мимоза, 1937

 В 1942 году, когда Париж пал и Шестая немецкая армия устремилась через Россию к нефтяным месторождениям, Матисс написал серию картин с изображением танцовщиц со сказочными ногами, полулежащих в больших, мягких креслах.

Танцовщица и кресло в стиле рококо на черном фоне, 1942

Его самые пронзительные по радостному и обнадеживающему настроению  работы были созданы в самом конце его жизни в пятидесятые годы, когда ему было за восемьдесят. Много лет он был инвалидом, практически прикованным к постели, передвигающимся в кресле-каталке. Он знал, что он перед лицом смерти.

Дерево жизни, 1948-51

 Глубокий синий и желтый и простой узор  на витраже кажется, светятся от восторга существования. Но Матисс не передавал радость, только что пережитую. Уязвимый, страдающий великий художник пытался справиться со своими страхами и унынием, своим гением он напоминает нам, как важно сохранять надежду.

*Перевод статьи Алена Де Боттона