1. Ничего «несимволического» не бывает.

1.1. Символ – это обобщенное представление о ком-либо, чем-либо, являющееся результатом витального и интеллектуального опыта индивида или сообщества, и соединяющее в себе способ выражения, результат выражения, и образ переживания. Всё, что попадает в поле нашей рефлексии – становится символом, всё, что не попадает – готово им стать.

1.2. Символ – родовое понятие по отношению к видовым понятиям знака, метки, индикатора, индекса, сигнала, тропа, обертона, метафоры, текста, и пр. Несводимые друг к другу, они все вбираются символом.

2. Мир не просто наполнен символами, но и структурирован ими.

2.1. Социально-эпистемологическое измерение мира вбирает в себя такие символические формы, как социальная идентичность, социальные представления, социальная норма и патология, и социальный контроль – комплексы символов, отражающих социальную реальность, и определяющих наш стиль восприятия и характер реакций на эту реальность.

2.2. Структурно-институциональное измерение включает в себя институты государства, идеологии, религии, образования, и массовой культуры – символические системы, ответственные за макросоциальную конъюнкцию и социальное воспроизводство общества.

2.3. Сенсуально-символическое измерение населено феноменами осязаемого, тактильно верифицируемого символического дискурса – прикладное и монументальное искусство, музыка, литература, архитектура, кинематограф

3. Символы совершают постоянную ротацию из психики и сознания в социальную реальность, в том числе воплощенную, и обратно.

3.1. Символ может быть перцептивным (смутным чувством), апперцептивным (четким концептом), существующим в сознании и психике своего носителя (индивида, общности), либо быть заключенным в культурных формах - живописи, музыке, скульптуре, архитектуре, народно-прикладном творчестве.

3.2. Воплощенная и невоплощенная реальности находятся в отношениях постоянной взаимной детерминации.

4. Символы изменяются и изменяют.

4.1. Трансформационная природа символа явным образом обнаруживает себя в историческом анализе. Любые социальные изменения начинаются с изменений в мире смыслов, сопровождаются, и подкрепляются ими. «Завершившиеся» социальные изменения есть фиксация системы сложившихся смыслов, или оформившихся символических систем.

4.2. Таким образом, социальное изменение есть процесс трансформации символов, в ходе которого фальсифицируются, верифицируются, и переопределяются социальные ценности, нормы, социокультурные практики, конституирующие общество, и воплощенные в измерениях: социально-эпистемологическом, структурно-институциональном, и сенсуально-символическом.

5. Дискурсивно-символический анализ – всегда историчен.

5.1. Дискурс – это протяженность. Чтобы понять социальное изменение, необходимо понять трансформацию символов в потоке дискурса. Верно это и для протяженности индивидуальной жизни.

5.2. У этой трансформации всегда есть «референтная точка» - исторический момент, в который ещё «ничего не происходило» в обществе, или момент в жизни человека, предшествующий некоему событию, повлекшему изменения в лучшую или худшую стороны.

5.3. Трансформация заканчивается не точкой, но «многоточием», как периодом постепенного иссякания дискурса, и реификации его результатов. В индивидуальной психике эти результаты также «овеществляются», продолжая оказывать свой эффект на психическую реальность, и, соответственно, на жизнь человека.

6. Символы чрезвычайно живучи, почти бессмертны.

6.1. Символы живут в потоке дискурса. Если дискурс иссякает, символы застывают, и становятся его артефактами, значение которых нужно разгадывать.

6.2. Неразгаданность символа создает когнитивный диссонанс – мучительное психологическое переживание, которое мы стремимся преодолеть, а потому ищем, и иногда обнаруживаем смыслы древних языков, изображений, и сооружений. Ищем, и иногда обнаруживаем смыслы наших образов, переживаний и ощущений.

7. Символы являются когнитивными структурами, и как таковые могут отражать реальность в менее, или более искаженном виде.

7.1. Более или менее искаженный вид реальности приводит к более или менее адекватным реакциям на неё, создавая большую или меньшую гармонию с ней. Нужно стремиться к гармонии максимально возможной.

8. Символы вступают в конъюнкции, создавая «варианты». Эволюция знания – это прогрессивное умножение «вариантов», родившихся в результате жизнеспособных конъюнкций.

8.1. Это утверждение вступает, тем самым, в противоречие с утверждением Витгенштейна о том, что объекты («вещи») сами по себе обладают только значением, но не смыслом. Последний появляется тогда, когда эти «вещи» соединяются, и образуют «факты». Объекты, на наш взгляд, сами являются результатом предшествующих соединений или конъюнкций, то есть, сами выступают «фактами». Из соединения бессмысленностей смысл возникнуть не может.

8.2. Неожиданная или неочевидная символическая конъюнкция воспринимается как парадокс, пока не будет рутинизирована в качестве «факта».

8.3. Символические конъюнкции и создают неповторимый метафорический ландшафт нашего бессознательного, проявляющийся и во сне, и наяву. Чтобы изменить этот ландшафт, нужно изменить какую-то конъюнкцию – перекомбинировать элементы, создав новые «варианты», которые, в свою очередь, трансформируют затем и весь ландшафт.

9. Символы – эмоциональны, даже если они математические.

10. Символы объединяют и разъединяют, приобщают и отчуждают, в этом и заключается их непреходящая социальная значимость и функциональность.

10.1. Символы социальной конъюнкции и социальной дизъюнкции – одни и те же символы. Важен способ их сочетания во внешней и внутренней реальности.

10.2. Любая идентичность является символом, структурирующим социальный мир на «нас» и «других», то есть, конъюнктивна и дизъюнктивна по самой своей природе.

10.3. Единичности стремятся через конъюнкцию к множеству, и так спасаются. Множества стремятся через дизъюнкцию к частности, и так спасаются. В норме. При патологии единичности стремятся через дизъюнкцию к частности, а множества через конъюнкцию – к множественности.

11. Символы создаются и открываются, создают и открывают.

12. Бесконечное число символов отсылает к конечному числу смыслов, то есть, средств отражения всегда больше, нежели его объектов.

12.1. «Герника» Пикассо и «Последний день Помпеи» Брюллова – об одном и том же.

12.2. Душевное состояние также отражается бесконечной символической вариабельностью, референциями к ограниченному числу этих состояний в узком континууме от счастья, радости, и т.д. до печали и горя.

13. Символы отсутствия значимы и действенны не менее символов присутствия.

13.1. Абсентеистская рациональность обнаруживает себя в обществе, в частности, через эффекты отсутствия социальной солидарности, социальной справедливости, социальных смыслов, идеологии. В частности, ещё не изучены в должной мере эффекты и символы отсутствия Советского Союза, как внутри его бывших границ, так и снаружи.

13.2. Отсутствие значимых людей, личных и личностно-профессиональных смыслов, устойчивых идентификаций воплощается в своих символах и оказывает воздействие на присутствующее – способы мышления и поведения, реакции и отношения, в общем – на всё наше наличное бытие.

14. Мир, и всё его материальное и дискурсивное содержание исчерпывающе описывается символами всего трех видов – наличествования, характеристики, и действия.

14.1. В структуре языка этим символам соответствуют существительное, прилагательное, и глагол – когнитивный, аффективный, и деятельностный символы.

14.2. Когнитивный символ возникает в ходе первичной сигнификации, нарекает предметы, процессы и явления окружающего, реального или предполагаемого. Аффективный символ возникает в ходе вторичной сигнификации, отражает свойства и качества предмета, как морфологического, так и содержательного порядка. Деятельностный символ отражает связи, отношения и взаимодействия, в которые вступают между собой предметы, процессы и явления.

15. На языке символов с нами общается реальность.

       15.1. Вообще вся реальность, во всех своих измерениях.