Эссе по работе З. Фрейда

         «Заметки об одном случае невроза навязчивости» (1909)

Данная работа посвящена подробному разбору случая невроза навязчивости и выступает одной из наиболее известных и полных работ, в которой З. Фрейд предлагает теоретическое обоснование обнаруженным им закономерностям обсессивного расстройства. У пациента Эрнста Ланцера проявлялись признаки навязчивого расстройства эпизодически на протяжении всей жизни. Невроз навязчивых состояний – одно из центральных психических расстройств, наряду с истерией, выступавших для З. Фрейда материалом для психоаналитической теории. В анализируемой работе З. Фрейд весьма развернуто представляет аналитический подход  к лечению неврозов, что дало возможность глубже понять психоаналитическую технику его коллегам и более тщательно узнать психоанализ именно с точки зрения технической стороны.

Помимо технологических приемов, данная работа содержит изучение теоретических основ синдрома навязчивости, его феноменологических проявлений и их особенностей в жизни пациента. В частности, центральными моментами в развитии данного расстройства З. Фрейд полагает, прежде всего, особенности развития психической сферы ребенка в раннем возрасте, что является традиционным и базовым положением психоанализа (инфантильное происхождение неврозов и психических расстройств). Узловыми моментами, характеризующими именно обсессивным невроз, З. Фрейд называет анальный эротизм и конфликт, возникающий в континууме любви и ненависти к значимым в детстве фигурам, то есть конфликт амбивалентности.

Работу «Заметки об одном случае невроза навязчивости» З. Фрейд написал в 1909 году, что можно отнести к начальному периоду его деятельности. В этом свете данная работа приобретает особенную значимость, так как здесь автор широко разворачивает психоаналитическую мысль, обозначая магистральные пути психоанализа, выявляя основные контуры и базисные положения своего психологического учения на материале конкретного случая.

Случай, ставший предметом исследования рассматриваемой работы З. Фрейда, впоследствии стал известен как случай «человека с крысами». Пациент сразу обратился с жалобами на навязчивые желания, на противостояние которым тратит почти всю свою психическую энергию, все внимание и по большому счету, почти всю свою жизнь. Также в анамнезе пациента были зафиксированы постоянные опасения, а также создание мысленных запретов, которые позволяют избегать несчастий, которые могут произойти, по мнению пациента.

С самого начала изложения пациентом своей истории становятся видны центральные моменты внешнего проявления и средоточия навязчивого расстройства. Так, пациент запрещает себе думать об обнаженных девушках, устанавливая некоторое условие для того, чтобы этого не делать («если я буду об этом думать, то мой отец умрет»). З. Фрейд сразу обращает на подобные вещи внимание, заранее обозначая рамки психического расстройства и его проявлений, которому посвящена данная работа. Это, по мнению З. Фрейда, является уже «самой болезнью, полновесным неврозом навязчивости, где налицо все существенные элементы, и вместе с тем ядром и прототипом последующего недуга, так сказать, простейшим организмом, изучение которого уже позволяет нам понять условия сложной организации нынешнего заболевания» [3, с. 41].

Необходимо отметить, что З. Фрейд понимает невроз навязчивости как болезнь, которая выражается в том, что больные заняты мыслями, которыми они не интересуются, чувствуют в себе импульсы, кажущиеся им весьма чуждыми, и побуждения к действиям, выполнение которых хотя и не доставляет им никакого удовольствия, но отказаться от него они никак не могут. Сущность невроза при этом, согласно психоаналитическим представлениям, заключается в том, что в его основе лежит психический конфликт, бессознательный по характеру и базирующийся на ранних детских переживаниях, которые предшествуют формированию невротической симптоматики[2, с. 114].

Коротко обобщая историю, рассказанную пациентом, можно сказать, что молодого человека в течение жизни преследуют опасения, что с его близкими может случиться какая-то опасность, при этом он страдает навязчивыми импульсами перерезать себе горло и намеренно создает себе объективно бессмысленные запреты относительно окружающих вещей. Сексуальная жизнь нерегулярная и скудная, первый сексуальный опыт имел место в 26 лет. В возрасте 5 и 7  лет позволял вольности в отношении со взрослыми девушками (прикасался к их обнаженному телу, ласкал). С 6 лет начались эрекции, при которых его преследовали навязчивые мысли, что родители знают о его мыслях. Он запрещал себе думать о голых девочках, полагая, что это приведет к страшным последствиям (например, умрет его отец).

Молодой человек давал самому себе клятвы, которые в случае неисполнения обернутся смертью его отца, по его убеждению, или наказанием своей дамы крысами (история о телесных наказаниях, услышанная им от жестокого капитана на военных учениях, когда жертву определенным образом связывали и пускали в нее крыс через задний проход). В течение многих случайных обстоятельств молодой человек не смог выполнить свою клятву, то есть вернуть деньги лейтенанту за то, что тот забрал его посылку, что вызвало делириозное состояние. 9 лет назад умер отец молодого человека, за что он чувствует на себе непомерную вину за то, что он не смог присутствовать в момент его смерти (по объяснению пациента), он полагал себя преступником. Находясь в мучениях по поводу невыполненной клятвы и ожидании страшных событий, пациент обратился за помощью.

Здесь необходимо подробнее остановиться на истории с крысами, по которой и назван был рассматриваемый частных случай невроза навязчивости. Несмотря на значимую роль эротических впечатлений маленького мальчика от своих гувернанток, именно эпизод с крысами. Который произошел уже во взрослом возрасте пациента, стал отправной точкой для развития невроза навязчивости. Образ крыс, прогрызающих себе путь в задний проход, настолько запечатлелся в представлении пациента, что стал навязчиво его преследовать. Этот образ наводил на него ужас, что З. Фрейд, однако, истолковывает необычным образом. Автор замечает, что когда пациент с трудом, преодолевая отвращение и страх, рассказывает об истории с крысами, то на его лице видно выражение удовольствия, источник происхождения которого не ясен самому пациенту. Особенно обращает на себя внимание то, что пациент отдельно убеждает З. Фрейда в том, насколько эти мысли чужды и неприятны ему. Сам рассказ об этом эпизоде обнаруживает значимость данной темы для пациента, поскольку он проявляет чрезмерное упорство для того, чтобы особенно подчеркнуть осуждающее отношение к истории с крысами. Кроме того, сам рассказ давался пациенту тяжело, З. Фрейд отмечает то, как пациенту приходилось преодолевать сопротивление в себе для того, чтобы вербализовать услышанную историю про наказание, хотя на сексуальную откровенную тематику он распространяется очень свободно и без стеснения [3, с. 44].

По мнению З. Фрейда, невроз навязчивости у молодого человека начался уже в дошкольном возрасте, поскольку ребенок находился во власти эротического влечения, против которого постепенно зарождается протест, проявляющийся в навязчивом опасении, что если он будет продолжать думать о голых девочках, то случится что-то ужасное с его близкими. Это отражает зарождающийся конфликт между Оно и Сверх-Я. Главная проблема пациента – разобщение между нравственным и порочным человеком, то есть между его сознательным и бессознательным.

Невроз навязчивости преследует молодого человека в течение жизни и проявляется на военные учениях. У него появились мысли, что если он не вернет деньги за посылку, то наказание крысами, которые проникают в задний проход, постигнут его возлюбленную даму, а также умрет отец. Ужас перед описанием наказания крысами в поведении молодого человека переплетался с удовольствием от этого, что выступает важным моментом в выявлении причин и предпосылок развития невроза навязчивости.

Существенное значение в случае данного пациента имеет идея смерти его отца, которая много раз всплывает в его жизни. Так, в 12 лет он полюбил маленькую девочку лишь платонической, по его заверениям, любовью, но она не отвечала ему лаской. Тогда пациент решил, что девочка станет к нему ласковой, если его постигнет несчастье, то есть если его отец умрет. Когда уже спустя много лет, отец пациента умирает, то это побуждает пациента чувствовать сильную вину якобы за то, что он не смог присутствовать в момент смерти отца, так как уснул в это время. Это обстоятельство заставило чувствовать себя преступником по отношению отцу, но, как выяснил в дальнейшем З. Фрейд, чувство вины было вызвано тем, что в детстве пациент, следуя логике навязчивых мыслей, решил «заплатить» жизнью отца  для того, чтобы получить любовь желаемой девочки.

Сопротивление, высказываемое пациентом своей же повторяющейся идее, следует истолковать как желание смерти отца. В связи с этим, одним из ключевых вопросов психоаналитической сессии, встающий в ходе сложнейшего анализа жизненных связей и хитросплетений, произошедших в жизни пациента событий,  является выяснение причин, побудивших пациента желать смерти своего отца, что было вытеснено в бессознательное. Чрезмерно сильная любовь к отцу, при которой пациент готов был отказаться от любого счастья для себя, и выступает маркером его сильной ненависти.

Ценность данной работы З. Фрейда во многом заключается в том, что он подробным образом показывает путь, по которому он следует в раскрытии психических причин патологических симптомов. З. Фрейд описывает свое взаимодействие с пациентом, на каких этапах он делится с ним теоретическими основами психоанализа для того, чтобы создать с пациентом терапевтический альянс, выступающий залогом успешного лечения. Можно предположить, что все подробности годовой терапии легко было устранить из монографии, оставив только полученные результаты, иллюстрирующие течение заболевания и пути исцеления пациента. Но З. Фрейд дает очень подробный, богатый и полезный материал, наглядно знакомящий любого желающего с мастерством психоаналитического лечения [1, с. 138].

Периодичность возникновения желания смерти отца обуславливается периодичностью смены активности сферы его чувственных вожделений. Как только эта сфера активизировалась, то отец становился фигурой, которая выступает помехой в реализации чувственных вожделений, любви. Тогда и вновь в сознании пациента возникали мысли о том, что отец умрет. В связи с этим, действительная смерть отца и вызванная ею патологическая печаль стала настоящим источником интенсивности болезни.

Здесь разыгрывает сложный и весьма запутанный амбивалентный конфликт между любовью и ненавистью, занимающий одно из основных мест в истории данного пациента. Обсессии в представленном случае возникли в результате нарушенного аффективного равновесия между любовью и ненавистью, которое пациент разрешил для себя посредством психического расстройства – невроза навязчивости. Другой проблемой, осложняющей рассматриваемый случай, выступает переплетение двух центральных конфликтов пациента: конфликт с отцом (из генитальной стадии психического развития) и амбивалентный конфликт между любовью и ненавистью.

З. Фрейд часто упоминает про использование им в ходе психоанализа метода свободных ассоциаций, с помощью которого он очень постепенно, шаг за шагом реконструирует значение жизненных эпизодов и впечатлений пациента, значимых с точки зрения невроза навязчивости, разворачивая полную картину психопатологии [1, с. 138]. Выявление смысла кажущихся немотивированными навязчивых мыслей о смерти отца и перевода их в понятную форму – это задача терапии. Поставленная задача решается с помощью определения сопутствующих переживаний и условий, в которых навязчивая мысль возникала.

В истории пациента прослеживается импульс к самоубийству, который возникает из сильного аффекта, из реакции гнева на старуху, которая заболела, в результате чего его возлюбленная была вынуждена уехать к ней и оставить его. Гнев выражается в неконструктивной, чрезмерно преувеличенной форме желания убить старуху, попадая в сознание в виде наказания за мысли об убийстве, преобразующиеся в навязчивый импульс перерезать себе горло.

В действиях пациента можно наблюдать большое количество проявлений навязчивых идей. В качестве примера можно привести любопытный пример из жизни пациента, который демонстрирует амбивалентный конфликт вкупе с навязчивыми действиями. Например, наткнувшись на камень у дороги, он почувствовал неодолимое желание его убрать, так как ему показалось, что через час карета его возлюбленной наедет на этот камень и повредится. Но вскоре, решив, что это бессмыслица,  он решил, что должен вернуть камень на место. З. Фрейд интерпретирует данную ситуацию таким образом, что навязчивая защита заменяет реакцию защиты, любви и раскаяния на противоположную ей враждебную реакцию. То есть камень, который он вернул обратно на дорогу, воплощает его ненависть к даме и желание причинить ей вред. Подобная отмена действия представляет собой психический феномен, который З. Фрейд позже назовет ретроактивным аннулированием. Такие «двувременные навязчивые действия, где первый темп устраняется вторым, – типичный случай при неврозе навязчивости» [3, с. 61].

Также среди навязчивых действий в жизни пациента имело место навязчивое понимание, когда он должен был отчетливо понимать смысл каждого обращенного к нему слова, иначе он упустит что-то очень важное. Навязчивое желание понять все сказанное у пациента было генерализовано с единичного случая непонимания с возлюбленной на всех людей. Навязчивое стремление к пониманию означает желание постоянно переспрашивать и убеждаться в любви возлюбленной, в которой у пациента есть сомнения.

Случай устранения, а затем возвращения камня означает стремление убрать препятствия на пути к возлюбленной, но затем возникающую вину за попытку устранения помехи. Это конфликт между противоположными побуждениями (как конфликт между сильной любовью и сильной ненавистью к отцу). Невроз навязчивости пациента определяется конфликтом между любовью и ненавистью, который пронизывает всю его жизнь.

Причина, вызвавшая у пациента невроз навязчивости, была сохранна в его памяти, но совершенно лишена аффективной окраски и какого бы то ни было значения. В этом проявляется действие механизма вытеснения, который в данном случае вместо эффекта амнезии просто лишил аффективного катексиса травматическую для пациента ситуацию, в результате чего пациент делится критически важными в истории его расстройства событиями, но совершенно сам не придает этому значения [3, с. 64].

Невроз навязчивости, следствием которого стала потеря трудоспособности, в действительности явился решением конфликтной для пациента ситуации, которую он не хотел решать напрямую (ситуация выгоды от болезни). Внешне конфликт состоял в том, что ему в невесты прочили дочку богатого родственника, в то время как он был влюблен в бедную безвестную девушку. Эта ситуация повторяла ситуацию, в которой в юности находился его отец. Тогда отец выбрал его мать, дочку состоятельных родителей, а от своей бедной возлюбленной отказался. Таким образом, пациент отождествлял себя со своим отцом. При этом конфликт пациента состоял в противостоянии отцовской воли (даже после его смерти) и собственными желаниями пациента.

Здесь необходимо указать тезис, который З. Фрейд выдвигает в работе и который представляет особую теоретическую значимость для психоанализа. Автор впервые в научно-психологической литературе обсуждает проблему онанистических действий. З. Фрейд предлагает их понимать как действия, которые несут определенную смысловую нагрузку в рамках того или иного расстройства. Более конкретно, автор полагает, что онанизм в подростковом возрасте выступает причиной невротических нарушений. Это объясняется тем, что подростковый онанизм надо понимать как возрождение детского онанизма. А поскольку детская сексуальность лежит в основе невротических нарушений, то и подростковый необходимо рассматривать с этих же позиций. З. Фрейд отвергает распространенное в его время общепринятое мнение о вреде мастурбирования для здоровья человека. Безусловно, онанизм наносит вред, но не физический, а психический, участвуя в развитии невротических расстройств [3, с. 69].

Конфликт у пациента с отцом возник и проявлялся в поведении с самого детства. При этом на себя обращает внимание периодичность, с которой пациент занимался онанизмом. Это имело место в раннем, дошкольном возрасте, в пубертате он не онанировал, а после смерти отца, снова начал это делать, с приступами чувства вины и намерением запретить себе этим заниматься. Такое положение дел можно связать с тем, что в детстве в связи с сексуальным поведением он был наказан отцом, и попытки онанировать прекратил. По этой причине отец воспринимался пациентом как помеха сексуальному наслаждению.

Также в возрасте 3-4 лет отец сильно наказал пациента, поскольку тот кого-то укусил, что важно для анализа невроза навязчивости. На военных учениях пациент снова идентифицировал себя с отцом, который долгое время служил в армии и не смог вернуть долг выручившему его сослуживцу. Стыд за грех отца пациент перенес на себя, поэтому он поклялся во что бы то ни стало вернуть деньги лейтенанту, который заплатил за его посылку. Рассказом о крысах и требованием вернуть деньги капитан актуализировалась у пациента чувствительность комплекса, так как эти два момента тесным образом были связаны с фигурой отца.

Крысы в истории пациента имели несколько значений. Само это слово является для пациента стимульным, которое выражает его инфантильные комплексы. Первое – это деньги, поскольку наказание крысами ассоциировалось с глистами, которые были у него в детстве, что возбудило анальную эротику. Крысы также символизировали сифилитическую инфекцию, а тут же и сам пенис как носитель сифилитической инфекции, то есть крыса стала означать пенис. Поскольку в рассказе капитана крысы проникали через задний проход, то символ крыс в качестве пениса снова возвращает к анальной эротике. У пациента крысы также ассоциировались с детьми по пьесе Ибсена «Маленький Эйлоф». Таким образом, пациент ассоциировал себя с крысой, грязным, нечестивым животным, которое кусает зубами, но при этом не остается без наказания (наказание в детстве со стороны отца).

Весь этот очень сложный и запутанный ассоциативный и идентификационный процесс был запущен капитаном, когда он рассказал про крыс, что выявило комплекс и вызвало реакцию навязчивой идеи (чувствительность комплекса). Капитан стал восприниматься как фигура отца, поэтому желание смерти отцу перенеслось на пожелание смерти капитану за его рассказы о жестоких телесных наказаниях. Так он оскорбил своего отца и возлюбленную, после чего, по его мнению, должен был быть наказан. Оскорбление отцу было выражено в форме непослушания ему, а оскорбление возлюбленной осуществлялось путем сомнений в ее положительных качествах, а также допущении мыслей об измене с другими женщинами. Борьба между любовью и ненавистью, послушанием и нарушением заветов отца легла в основу бурного внутреннего конфликта [3, с. 81]. В этом типе неврозов любовь не смогла вытеснить полностью ненависть к близким людям, а только вытеснила ее в сферу бессознательного, где она заряжалась все большей психической энергией, прорываясь в жизнь пациента.           

З. Фрейд также обращает внимание на роль анального эротизма в жизни невротиков. Это выражается в особенных чертах личности, которые обретают субъекты, имеющие фиксацию на эротическом удовольствии, связанном с зоной заднего прохода, произошедшей на анальной стадии психического развития [1, с. 139]. Перевод скрытых конфликтов и идентификаций пациента в сознательную сферу позволил избавить его от невроза навязчивости.

В качестве значимого результата разбора сложных перипетий случая невроза навязчивых состояний выступает выявление основных психических особенностей субъектов с данным расстройством. Прежде всего, людям с синдромом навязчивых мыслей свойственна большая суеверность. Это можно назвать одной из определяющих черт невротиков. Эти люди могут быть высокообразованными, а отличие их суеверия от тех людей, чье суеверие выступает частью образа жизни, отличается тем, что люди с неврозом навязчивых состояний отдают себе отчет в том, что их мысли носят неестественный, принужденный характер, но остановить их не в состоянии. Суеверность проявляется в постоянном подмечании случайностей в повседневной жизни.

Другой общей для всех больных неврозом навязчивых состояний особенностью выступает потребность в сомнении и жизненной неопределенности. Постоянные сомнения выполняют важную для развития психического расстройства функцию – они уводят субъекта от реальности, заключая его в изолированный мир. Больные обладают изощренной изобретательностью в стремлении избежать определенности в мире. При этом знания, которые они имеют об окружающем мире и людях, очень искусно забываются, искажаются, игнорируются – все только для того, чтобы поддерживать действие невротического расстройства. Невроз навязчивости, по замечанию З. Фрейда, беззастенчиво пользуется уязвимостью памяти для образования симптомов расстройства [3, с. 92].

Большую роль в развитии невроза навязчивости играет новое свойство, которое приобретают мысли – их всемогущество. Отчасти в этом проявляется инфантильная мания величия. Больные придают решающее значение действию своих враждебных мыслей, полагая, что мысли имеют неограниченную возможность материализовываться и воплощаться в действительность. З. Фрейд говорит о двух направлений чувств: любви и ненависти. Но определяющую роль играют именно враждебные чувства, которые направляются на окружающих людей.

Еще одной характерной особенностью людей с неврозом навязчивости выступает чрезмерная сосредоточенность на вопросах продолжительности жизни и непосредственно на теме смерти, что связано с преимущественно враждебным содержанием мыслей. Также можно отметить стойкую неспособность и нежелание таких людей принимать решения. Все их ухищрения направлены на то, чтобы пребывать в состоянии сомнения и не вносить в свою жизнь определенность посредством принятия конкретного решения. Подобная нерешительность происходит из одновременной представленности в психике субъекта любви и ненависти, которая порождает амбивалентный конфликт. Интенсивная любовь субъекта тормозится не менее интенсивной ненавистью, результатом чего выступает обилие сомнений и нерешительности в жизни человека с неврозом навязчивостей. По этому поводу З. Фрейд очень верно замечает: «Кто сомневается в своей любви, может, должен сомневаться и во всем остальном, менее значительном» [3, с. 98].

 Именно навязчивость и выступает средством борьбы невротика с тотальной неопределенностью в своей жизни. Навязчивые мысли корректируют тяжелое состояние психического торможения, внося запреты и приказания, делая мир хоть сколько-то устойчивым. Подготовительные мыслительные предварительные действия подменяют собой непосредственную реализацию поступков, то есть здесь происходит регрессия действия к мышлению, бесконечному обдумыванию, сомнению.

Интересно отметить, что в данной работе З. Фрейда, которая относится к раннем периоду его творчества, уже содержится будущее представление о разделении психического аппарата на три структуры: бессознательное, сознательное и цензурирующая инстанция, к чему он придет только в поздний период деятельности. На примере этой работы можно увидеть, как развиваются его теоретические представления о личности, в процессе осмысления отдельных практических случаев: «Я не могу оставить своего пациента, не выразив впечатления, что он словно распался на три личности...» [3, с. 103].

Рассмотренный в работе «Заметки об одном случае невроза навязчивости» случай представляется, возможно, одним из наиболее сложных, описанных З. Фрейдом. Чтобы разобраться даже в уже предложенном З. Фрейдом варианте решение проблемы навязчивости необходимо приложить серьезные умственные усилия. Данный случай дает возможность увидеть психоаналитический процесс словно изнутри, З. Фрейд проводит читателя по всему пути анализа, с описанием всех возникающих сложностей и неоднозначных положений. Но несмотря на всю сложность этого случая, в завершение З. Фрейд предлагает стройные и логически связанные обобщения, которые относятся к общим психологическим механизмам образования невроза навязчивых состояний, а также выделяет общие психические черты людей с данным расстройством, которые и в настоящее время не потеряли актуальности. Глубокий анализ причин и закономерностей развития очень распространенного психического расстройства выступает значимой заслугой З. Фрейда не только в развитии психоаналитического направления, но в развитии психологии как таковой.

 Список литературы

1. Кинодо Ж.-М. Читая Фрейда: изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе. – М.: Когито-центр, 2012. – 416 с.
2. Психоаналитические термины и понятия: словарь / под ред. Б.Э. Мура, Б.Д. Фаина. – М.: Независимая фирма «Класс», 2000. – 304 с.
3. Фрейд З. Навязчивость, паранойя и перверсия / З. Фрейд. – Фирма СТД, 2006. – 338 с.