В разговорах о гештальттерапии часто можно услышать, что в первую очередь, гештальт учит нас выражать свои чувства. Что приоритет – хоть на групповых занятиях, хоть в индивидуальных, - отдается проживаниям, определениям и выражениям самых разнообразных (и чаще негативных!) чувств и ощущений. Иногда студентам предлагают для ознакомления и разбора списки чувств и эмоций, и в этих списках количество негативных чувств заметно превышает количество чувств позитивных.

Подобные утверждения обычно вызывали у меня подозрения в недостаточной осведомленности говорящих. Сложно было поверить, что терапевтическое направление, существующее уже больше 60 лет, может быть столь примитивным.

Однако когда я случайно оказалась на тренинге среди людей, более года занимавшихся в одной гештальт-группе, я была удивлена тем, что не заметила у них стремления к осознанию необходимости учитывать не только собственные чувства и потребности, но и чувства и потребности окружающих их людей. Мне показалось, что людям, действительно, скорее хотелось высказаться о своем, и каждый старался своими яркими переживаниями привлечь на свою сторону внимание и тренера, и группы. В перерывах же у людей не было ни какого-то интереса к другим, ни желания общаться друг с другом. Результат годичных занятий показался мне несколько сомнительным.

Поэтому я обратилась к статьям специалистов. Смирнов Алексей (психиатр, психотерапевт, врач высшей категории, кандидат медицинских наук, гештальт-терапевт), в своей статье «Десять мифов о гештальт-терапии» пишет: «На самом деле, выражение чувств является не целью само по себе, а призвано:

1. улучшить ощущение собственных чувств клиента (если с этим проблемы);
2. улучшить коммуникацию при недостаточном предъявлении себя (только при недостаточном);
3. осознать потребность, стоящую за чувством.

Третье, по сути самое важное, поскольку бесконечные «я злюсь на тебя», хоть и являются шагом вперед по сравнению с «что-то у меня голова разболелась», но, по сути, столь же мало продвигают, если закономерный вопрос «а чего хочешь?» вызывает растерянную реакцию «чувства предъявить…». Зачем? Так учили…»

А для осознания потребности, стоящей за чувством, как раз и нужно обращаться к разуму. Он же помогает и найти тот самый баланс между удовлетворением желаний своих – и окружающего мира. Так, чтобы при взаимодействии и человек, и мир – укреплялись.

Возможно, в наше время возросло количество людей, привыкших опираться, в первую очередь, на логику, «оторванных от собственных чувств». Терапевтам приходится конфронтировать такие психологические защиты, как изоляция, интеллектуализация и рационализация. В этом случае, действительно, важно акцентировать внимание клиентов на их чувствах. Равно как и в противоположных ситуациях – при охваченности клиента чувствами и неспособности с этими чувствами взаимодействовать и удовлетворять их приемлемым для себя и мира образом, - необходимо стимулировать интеллектуальную деятельность клиента, способствуя повышению уровня его осознанности. Один гештальт-тренер рассказывал: «Если клиент говорит мне: «я думаю…», я спрашиваю его: «А что ты сейчас чувствуешь?», а если клиент говорит: «Я чувствую…», - я задаю вопрос: «И что ты об этом думаешь?»

Я пришла к выводу, что гештальттерапия нацелена на повышение понимания клиентом как его собственных чувств, потребностей и его позиции в целом, - так и того, как его самопредъявление, слова и поступки влияют на людей, с которыми он взаимодействует. Какие чувства и мысли рождаются у окружающих в ответ на него.