Гиперответственные дети. Когда дети становятся опорой для родителей.
Есть дети, похожие на маленьких взрослых. Они рассудительны, немного занудны, очень правильны. На прием к психологу их приводят редко, потому что они всегда хорошо себя ведут. Часто они отличники или твердые хорошисты в школе, после школы заняты в секциях и кружках. Почти всегда это старшие братья и сестры, они помогают родителям воспитывать младших – забирают из школы и садика, остаются с ними дома, гуляют с коляской. Они очень ответственны, у них много обязанностей, с которыми они прекрасно справляются. К психологу эти дети иногда все-таки попадают. Дошкольники – со страхами, тревожностью, плаксивостью. Школьники тоже со страхами и тревожностью и еще почти всегда с неумением строить отношения со сверстниками. В классе они или изгои или просто одиноки – никто им не звонит после школы, никто не хочет с ними дружить. Ну и еще эти дети часто болеют – обычно ничего серьезного, но простуды бесконечны.
Сейчас я работаю с двумя такими детьми. Это Юля, ей 6 лет и у нее два гиперактивных четырехлетних брата-близнеца. И Рома, ему 12 лет, у него недавно родился младший брат. Был еще десятилетний Тимоха. С Тимохи и начну.
Тимофея привела мама. Ее стало беспокоить, что у Тимы нет друзей, он никому не звонит после школы, никто не звонит ему. По словам учительницы, на переменах мальчик сидит в сторонке, ни с кем не играет. Школьный психолог проводила в классе социометрический тест, Тимофей оказался «отверженным-незамеченным». Маму это все очень удивило, так как дома Тима главный организатор, нянька и воспитатель младших, и на него всегда можно положиться. Попутно выяснилось, что у Тимофея есть страх темноты – он не засыпает без света. С первых минут в кабинете Тима объяснил мне, что у него очень мало времени, так как ему надо делать уроки, ходить на пятиборье и английский, а еще он отвечает за младшую сестру, младшего брата, маму и за того ребенка, который у мамы в животе. Ну, еще за кошку и собаку тоже. На мои робкие попытки выяснить, за что же тогда отвечают родители, ребенок посмотрел на меня снисходительно и сказал, что мама конечно за что-то отвечает, но она беременна, и ее надо жалеть. А папа болеет и вообще остался без работы, и ему обещали платить, но не платят, потому что работодатели – обманщики и кидалы. Да и болеет он. Меня поразил контраст между его взрослыми рассуждениями и совершенно детским поведением: сначала в кабинете он вел себя очень робко и неуверенно, но через некоторое время, когда почувствовал себя в безопасности, стал прыгать, кувыркаться, падать в шариковый бассейн с восторгом 5-летнего мальчишки. Мне он объяснил, что беситься любит очень, но никогда не бесится, потому что нет времени, только по вечерам иногда, но родители ругаются.
Мы встречались всего 3 раза. На двух следующих встречах Тима с упоением колотил кресло, попутно объясняя мне, что это не он любит колотить всех, а его младший брат. Он все время пытался как-то оправдать передо мной свое невзрослое и неправильное поведение, смущался и тревожился и не очень-то верил мне, что он ведет себя нормально для ребенка его возраста. Мы говорили с ним про вечный шум и гам дома, про его желание спрятаться от всех и побыть в тишине. Потом позвонила мама и сказала, что Тима больше не придет – родился еще один ребенок и ему некогда. Отношения в школе улучшились, и у Тимы появились друзья.
Роман, ему 12 лет, но, по словам мамы, он ведет себя как маленький. Рома боится спать без света, даже боится войти в темную комнату. Очень тревожен, может заплакать из-за тройки и даже из-за четверки. Учится на пятерки, четверка только по математике и физкультуре, за это папа постоянно его ругает и говорит, что настоящий мужчина должен знать математику и быть спортивным, а у него растет какой-то певец и художник. Недавно родился младший брат. Папа, по маминым словам, очень умный, всего добился сам, но год назад потерял работу из-за интриг, заболел, сидит дома, работает только мама. Друзей у Ромы нет совсем, в классе его не замечают и не любят. Мама рассказала, что Рома два года ходил на каратэ, а перед соревнованиями всегда болел и не участвовал в них. Тогда кто-то посоветовал маме спросить, может мальчику не нравится каратэ. Мама спросила, и Рома ответил, что ему оно очень не нравится, просто он всегда боялся сказать об этом родителям.
На приеме Рома до сих пор впадает в полный ступор, когда я повторяю, что в игровой комнате можно делать то, что хочется. Мы уже обсудили с ним, что ему никогда такого не предлагали до этого, и поэтому он обычно не понимает, чего он хочет. Он прекрасно знает, чего он должен – учиться на пятерки, делать уроки, помогать по дому, следить за младшим братом, быть достойным своего умного и бывшего когда-то очень успешным папы. И абсолютно не разбирается ни в собственных желаниях, ни в собственных чувствах. У Ромы очень много вытесненных чувств – это горечь и злость на родителей, не принимающих его, какие бы усилия он не прикладывал, чтобы его любили, безнадежность оттого, что никогда не станет достойным своего отца, грусть от ощущения ненужности и заброшенности. Все эти чувства проявляются в играх и историях, которые он сочиняет, но он до сих пор говорит, что у него все нормально, он давно привык и ему хорошо. Рома очень правилен, он любит поучать меня, например, когда я трачу много бумаги на его рисунки, говорит, что это очень неэкономно, надо рисовать с двух сторон бумаги. Он весьма эрудирован, разбирается в геополитике, готов долго рассуждать о войне в секторе Газа и на Украине. И опять впадает в ступор, когда я спрашиваю его об одноклассниках и одноклассницах, их разговорах, интересах и отношениях. Сверстникам с ним скучно – он слишком зануден и рассудителен для них. Он плохо чувствует свое тело – угловат и неуклюж. И, похоже, не очень-то воспринимает себя живым – скорее разумной мыслящей машинкой без чувств и желаний. Даже рисует он в основном шариковой ручкой – без цветов и красок. Он очень устал от этой ответственности – всегда стараться быть достойным родителей и все равно не дотягивать.
Юля очень маленького роста, меньше своих братьев, но она вполне профессионально присматривает за ними, когда они все втроем приходят к нам в центр. Братья гиперактивны, шумны и довольно сильно отстают в развитии, и маме приходится тратить много сил и времени на их коррекцию и походы по врачам. Юля всегда выглядит усталой, и играет она всегда в усталую маму или няню. Она идеальный ребенок, в свои 6 лет может накормить обедом всю семью, ее любят в садике и на танцах, на которые она ходит три раза в неделю. Мне она говорит: «Я очень устаю на танцах, но маме не говорю, чтобы ее не огорчать». Юля очень сильно, до оцепенения боится темноты, боится даже проходить мимо темной комнаты. Еще она боится, что то-то плохое случится с мамой и папой и со всем миром, и многие ее истории и игры заканчиваются катастрофой. Она говорит, что очень любит болеть, потому что тогда можно просто лежать и ничего не делать.
Во всех этих случаях детям в семье пришлось взять на себя не свою роль. Не роль ребенка, любимого и принимаемого, ребенка, который уверен, что родители всегда его поддержат. А роль взрослого, поддерживающего своих родителей. Мальчики в семье выполняют функцию отца, когда-то успешного и сильного, а теперь оставшегося без работы или болеющего. Девочка – функцию мамы, отсутствующей или вечно замотанной. Это непосильный груз для детей. Очень много энергии уходит на выполнение взрослых ролей, на то, чтобы достойно их выполнить, и дети все равно не справляются и чувствуют свою неуспешность. И у них мало остается энергии на обычные детские вещи – игры, общение, эмоции. Они так привыкли вытеснять свои чувства и переживания, которые никого в семье не интересуют, что часто выглядят «замороженными» и бесчувственными и поэтому с ними не дружат сверстники. Ну и еще потому, что такие дети часто рассуждают как взрослые и поэтому для сверстников довольно скучны и занудны. Гиперответственные дети не чувствуют опору в семье, семья сама в них нуждается, поэтому у них много страхов и тревог. Частые болезни дают им возможность хоть иногда побыть просто детьми.
Ребенок развивается гармонично, когда в семье каждый выполняет свою роль: родители – поддерживают, любят и защищают, дети – принимают поддержку и любовь. Когда в семье роли перепутаны, и родители по каким-то причинам не справляются, дети героически приходят им на помощь и сами начинают поддерживать своих родителей. Но очень дорого платят за это.
Елена Сасковец.
04.11.2014
