Когда человек проходит личную терапию и меняется, его отношения с окружающими людьми, близкими и дальними, тоже меняются. С кем-то отношения начинают улучшаться, и кажется, что близкий человек тоже меняется, а с кем-то отношения портятся.

  Почему?

  Я вижу ситуацию так.
  У человека есть здоровые/адекватные части, а есть травмированные части.
Часто общение, особенно близкое, строится на взаимодействии травмированных частей. И это взаимодействие происходит по заранее заданному сценарию. Обычно это хождение по драматическому треугольнику Жертва-Агрессор-Спасатель, прикрытое разными декорациями. Это может быть садист и мазохист (бытовое насилие: физическое, эмоциональное, сексуальное), зависимый и созависимый, «ребенок» и «родитель» (хотя оба человека могут быть равнозначными взрослыми или даже фактический ребенок может играть роль «родителя» для своего фактического родителя), «догоняющий» и «убегающий»/«отвергающий» и т. д.
  В процессе терапии травмированные части клиента постепенно исцеляются, а здоровые адекватные части укрепляются. Клиент начинает чаще взаимодействовать с людьми из своих здоровых частей, а не из травмированных, начинает хотя бы иногда выходить из сценария и действовать спонтанно, по-своему, а не по травматичной программе.
  Тогда у людей из его окружения есть выбор — присоединиться к здоровому полю, выйти из сценария и взаимодействовать с этим человеком из своих здоровых частей, или же пытаться продолжать взаимодействовать по сценарию из травмы.
  Если у человека есть достаточно выраженные здоровые части, есть ресурсы на их поддержание и он выбирает взаимодействовать из них, тогда клиенту кажется, что этот человек тоже поменялся, отношения улучшаются.
  Если у человека нет ресурсов на поддержание здоровых частей, или здоровые части недостаточно сильны, или он сам выбирает оставаться в сценарии, тогда его начинает «плющить и колбасить» от того, что его близкий, который ходит на терапию, стал другим. Клиент своими здоровыми проявлениями как бы подчеркивает болезненность и травматичность бытия своего окружения, которое не может измениться вместе с ним. Клиент выходит из сценария и его окружение оказывается в совершенно незнакомых и неожиданных условиях взаимодействия, это вызывает страх и агрессию. Отношения портятся, причем обвиняют обычно того, кто ходит на терапию.
  Возможно также, что в чем-то близкие будут реагировать на изменения клиента, поддерживая здоровые формы взаимодействия и тем самым укрепляя свои здоровые части, а в чем-то — нет. Важно понимать, что тот, кто реагирует на изменения клиента своими здоровыми частями, совсем не обязательно будет реагировать на все, не факт, что он полностью поменяется синхронно с клиентом.
 
  Есть также и другие причины.

  В процессе терапии клиент разбирается со своими проекциями и переносами на других людей, начинает видеть людей четче, яснее, без фильтров своего травматичного восприятия. Так, с партнера может «слететь» иллюзия идеализированного родителя, и партнер предстает перед клиентом во всей своей многомерной человеческой сущности, с приятными и неприятными проявлениями. Клиент может ужаснуться «как я мог жить с таким человеком столько лет». Но также может слететь и иллюзия демонизированного родителя (как с партнера, так и с друзей или коллег, так и с самих родителей), человек предстает перед клиентом во всей своей многомерной сущности, с приятными и неприятными проявлениями. Клиент может удивиться «насколько все, оказывается, проще и лучше в отношениях с этим человеком, чем видилось раньше».

  Кроме того, в терапии клиент начинает пробовать новые паттерны взаимодействия, сначала это может получаться с перебоями, нужно время, чтобы научиться делать это «гладко». Может, например, в гипертрофированном виде проявляться то, что долгое время было подавлено. Если человек жил и не высовывался, не проявлял себя, своих чувств, не защищал свои границы, то в какой-то момент все это может идти в утрированном виде: человек яростно защищает свои границы, конфликтует и воюет при малейшей возможности и т. д. Нужно время, чтобы человек нашел баланс, нашел подходящее ему соотношение, когда и где проявляться, а где просто промолчать, не тратить силы на «бисер перед свиньями», когда отстаивать свое, а когда отойти в сторону и тоже не тратить силы, и т. д. Когда идет активное и еще не очень отработанное освоение новых навыков и паттернов поведения, отношения могут стать напряженными со всеми вокруг.

  Так, если отношения с кем-то из близких стали лучше и сам близкий как будто тоже поменялся, то, возможно, клиент стал яснее видеть в нем отдельного человека, а не свои проекции и переносы, возможно, близкий действительно в чем-то отреагировал на изменения клиента, проявил свои здоровые части. Но это не значит, что близкий поменяется на сто процентов.
  Если с кем-то отношения стали хуже, возможно, это временный период притирки к новым формам взаимодействия, а возможно, что это уже окончательный вариант обновленных отношений, где один вышел из сценариев, а другой нет. И тогда стоит делать выбор, продолжать такие отношения или нет.