Ваня – обычный восьмилетка, вихрастый, с коленками в пыли, любознательный, очень взрослый, как ему кажется. Слишком много на него навалилось: сегодня доктор признался, что больная мама никогда больше не встанет. А еще попросил ее радовать. На улице все переживалось как – то легче. Вот и сейчас он, отпросившись у взрослых гулять, забрел в незнакомый доселе двор неподалеку. «Клумба, какая клумба!»- восхитился мальчик. 

Даже взрослый бы подумал, что цветы хороши, а Ване они показались просто волшебными. Никогда он не видел таких раньше. Фиолетовые, большие, чем то похожие на колокольчики, с белыми крапинками. Мальчик разглядывал клумбу с искренней радостью и интересом, мысли о грустном хоть ненадолго отошли на второй план. «Как они называются. Мама наверное знает. Вот бы ей показать, она бы обрадовалась. Может хозяева разрешат сорвать?»- мальчик огляделся, ему показалось, что спросить решительно не у кого «Цветов вон сколько, от одного то не убудет, наверное они не против». И Ваня сорвал один цветочек. 

Дальше мальчик чувствовал себя как в страшном сне. Над клумбой возвышалась и орала во весь голос ее создательница - баба Надя: «Негодяй, вандал. Нельзя красоту портить. Да откуда у тебя руки то растут!». Она проходила мимо, увидела мальчика с цветком в руке и страшно рассвирепела. Вокруг стали собираться люди. Они укоризненно качали головами. Липкий стыд захватил тело мальчика. Ему хотелось испарится, провалится под землю сею же секундочку. Он же не хотел никому зла. «Один маленький цветочек. Я не думал… Я не буду, не буду…а если мама узнает… Ее надо радовать, а я…». Он не мог двинуть ни рукой ни ногой. В тот самый момент он готов был сам устроить себе самое худшее наказание в мире: сжечь себя заживо, развалится на маленькие кусочки, только бы вернуть все вспять! 

Ему казалось, что на него льется ледяной поток из слов: «Что только твоя мать то делает! Такого малыша без присмотра оставила и не воспитывает совсем! Горе мать! В милицию таких надо и прав родительских решать! » 

Взрослый бы понял, что баба Надя давно превысила пределы самообороны. Что не имела она право так обобщать, что логика в ее словах отсутствует. Взрослый мог бы понять ее тяжелую жизнь и особенности старческой психики. Но Ваня не был взрослым. Он взревел, как будто ему надавили на больную мозоль. 

-Нет! Неправда! Моя мама хорошая! Это вы вы вы…дуррра, вот! – крикнул он первое попавшееся обидное слово. 

- Люди добрые, что делается то а…у меня с клумбы цветы рвет и меня ж дурой обзывает! 

Дальнейшее он помнил плохо. Ему просто невообразимо хочется доказать , что он- хороший, а это она, все она… Ярость захватывает неокрепшую душу целиком. Вот, его кулак как то сам летит к ней, вот она выворачивает ему руку, продолжая поливать холодными словами. Он ловит на себе укоризненные взгляды и обвиняющие реплики прохожих: «Нельзя так себя вести», «плохой мальчик» . Все заодно. Баба Надя просит извиниться. Он не сдается им, он сопротивляется, яростно отказывается. Она обещает все рассказать родителям, грозится отвести в милицию. Он не может, не может этого допустить! Пусть он самый- самый плохой на свете, но его маме нельзя волноваться. Их больше, они сильнее. Он извиняется, механически повторяя те фразы, которые от него требуют сказать. Нет, он не раскаялся, совсем не раскаялся… В груди злость как гриб от ядерного взрыва сжигает все на своем пути. 

Его отпускают. Он покидает поле боя раздавленным, но не сломленным. Взрослый мог бы простить. Взрослый знает, как унять злость. Он - не взрослый. «Отомщу! Я ей еще отомщу!»- зажигается в душе Вани красная лампочка. « Как Робин Гуд, буду бороться! Я плохой? Да пусть они поймут, каким плохим я могу быт на самом деле!!!! Только бы мама не узнала». 

День клонился к вечеру. Мама бы обязательно заметила, как Ваня молчалив и задумчив. Но ей было плохо и его к ней в комнату не пустили. Взрослые в доме заняты, так что никто не заметил, как ровно в девять исчез из ящика секатор. 

В девять тридцать сумерки легли на город и незнакомый двор опустел. Ваня занес инструмент над цветами. «Плохой, плохой, один цветочек маме пожалели. Я их все, чтоб вам!». И фиолетовые бутоны полетели в разные стороны. 

…Жизнь Иваныча была не легче бабы Надиной. Ветеран труда, стоял за станком в Великую Отечественную еще мальчишкой. Руководил К.Б, разрабатывая для страны в самое непростое время нужное и секретное, вырастил детей, воспитал внуков. При всех тяготах он не озлобился, даже наоборот, все больше и больше любил жизнь. Вот и сегодня старик прогуливался вокруг дома, наслаждаясь прохладой после жаркого дня. Их глаза встретились. 

«Застукали»- сообразил мальчик. – «Вот черт!». Он испугался не на шутку. «Если уж за один цветок так, то за такое посадят наверное…». Малец съежился. 

- Чем занимаемся?- обратился он к Ване, как то удивительно спокойно и по-отечески. Мозг отказывался понимать, схемы действий в голове рушились, как карточные домики… Мальчик вдруг почувствовал - этот не обидит. Пожурит, даже накажет, может быть, но не обидит. 

- Клумбу порчу - ответил Ваня очевидную правду, просто не найдя, что сказать еще. 
-Зачем? 

« Чтоб, чтоб…» Отомстить, быть, победить, стать, состоятся…- много, слишком много для сознания восьмилетки. Да какой он взрослый! Ребенок… 

- Мама, мамочка…- он лег ничком и заплакал горько, навзрыд, по- детски… 

… Ночь окутала город звездным одеялом. А под ним, в одном из дворов сидели двое. Малыш, который вопреки всем правилам и нормам делился с незнакомым человеком самыми сокровенными переживаниями. Да старик, ласково гладивший его по вихрастой голове.