Предшествующий обзор охватил некоторые основные черты традиционного понятия агрессивного инстинкта, в частности концепцию, изложенную в теориях Фрейда и Лоренца. Не делая попыток детально описать эти воззрения, я только отмечу некоторые недостатки теоретического и эмпирического обоснования традиционной доктрины инстинкта.
Неадекватная эмпирическая база
Главная проблема традиционной концепции инстинкта заключается в отсутствии достаточной эмпирической базы. Специалисты по изучению поведения животных подвергали серьезному сомнению ряд уверенных утверждений Лоренца относительно агрессивности животных. Возьмем, в частности, его замечания об автоматическом сдерживании агрессии у разных видов животных. Лоренц заявлял, что большинство животных, способных легко убить других представителей своего вида, имеют инстинктивные механизмы, быстро останавливающие их атаки. Людям недостает такого механизма, и мы являемся единственным видом, истребляющим самого себя. Однако, как указывает большое число исследователей, в действительности Лоренц незаслуженно принизил внутривидовую агрессивность, пронизывающую животный мир. Львы, волки и даже собаки убивают других представителей своего вида намного чаще, чем это показано у Лоренца (Marler, 1976; Wilson, Е. О., 1975).
Сомнительное понятие спонтанно генерируемых инстинктивных драйвов
Существуют намного более серьезные проблемы традиционного взгляда на агрессивный инстинкт. Никто еще не смог обнаружить хотя бы приблизительное расположение «инстинктивного центра» этого влечения, который предполагается данной концепцией, или хотя бы намек на его существование в теле или мозге. Особые зоны мозга задействованы во многих агрессивных проявлениях, но, по-видимому, они ответственны за реакции на эмоциональные ситуации, а не служат для размещения аккумулированного возбуждения, вызванного агрессией или в результате химических процессов. Более того, исследователи также критиковали идею о том, что агрессивное поведение само вырывается наружу (предполагаемая «бессмысленная активность» Лоренца) из-за давления сдерживаемого влечения. Исследования показывают, что предположительно спонтанная агрессивность и другие примеры «бессмысленного» инстинктивного поведения намного более вероятно представляют реакцию на стимулы данной ситуации, а не действия, «выталкиваемые наружу» внутренними силами (см.: Berkowitz, 1969 а, и особенно Hinde, 1960).
В конце 50-х годов Дж. П. Скотт, признанный ученый и исследователь поведения животных, опроверг идею спонтанно генерируемого инстинктивного влечения к агрессии на основании имеющихся в то время доказательств:
Нет никакого физиологического обоснования возникающей в теле спонтанной стимуляции драки. Это значит, что нет необходимости драться... если не принимать в расчет событий окружающей среды... Мы также можем сделать вывод о том, что не существует такой вещи, как «инстинкт драки» в значении внутренней движущей силы, требующей выхода. Существует, однако, внутренний физиологический механизм, который всего лишь нуждается в стимуляции, чтобы драка произошла (Scott, 1958, р. 62).
Исследования последующих лет забили еще больше гвоздей в гроб традиционных представлений об инстинкте, в котором надо похоронить влечение к агрессии. На основании результатов исследований ряд известных ученых в различных областях — от антропологии до зоологии — подписали в 1986 году в Испании, в Севилье, положение, прямо противоречащее идеям Фрейда об инстинктивном влечении к войне. Севильское Заявление о насилии гласит:
«С научной точки зрения, некорректно утверждать, что от наших животных предков мы унаследовали тенденцию развязывать войну...
С научной точки зрения, некорректно утверждать, что война или любое другое воинственное поведение генетически запрограммировано в нашей человеческой природе...
С научной точки зрения, некорректно утверждать, что в ходе человеческой эволюции происходил отбор, в котором предпочтение отдавалось более агрессивному поведению перед всеми другими видами поведения...
С научной точки зрения, некорректно утверждать, что война обусловливается "инстинктом"или какой-то одной мотивацией... Биология, не обрекает человечество на неизбежную войну...»
Различные виды агрессии
Еще одна серьезная проблема традиционной доктрины инстинкта заключается в предположении о том, что к агрессии приводит всего один драйв. Люди, придерживающиеся этого взгляда, считают, что любое нападение на других людей, какую бы форму оно ни принимало и какие бы цели ни преследовало, делается с одной глубинной целью — разрядить внутренний агрессивный драйв, а управляют поведением одни и те же биологические механизмы. В действительности, как я отметил в главе 1, сторонники этой доктрины часто идут еще дальше и утверждают, что и многие неагрессивные действия вызываются тем же инстинктивным импульсом.
Развивает ли агрессивный драйв ассертивность, настойчивость и стремление к мастерству?
Поскольку эта идея широко распространена, позвольте мне вернуться к некоторым утверждениям, сделанным автором популярной книги о человеческой агрессии, процитированной мною в первой главе. «Нет четкой границы,— пишет автор,— между формами агрессии, утрату которых мы будем оплакивать, и теми, от которых следует отказаться, если мы хотим выжить» (Storr, 1968, p. xi).
Агрессия вовсе не так плоха, считает он. Именно «агрессивная, деятельная сторона» человеческой природы подталкивает людей и заставляет их пытаться влиять на мир вокруг. В соответствии с этим взглядом, люди агрессивны, когда стремятся к независимости, хотят повлиять на других, пытаются справиться с противостоящими им трудностями. Их усилия во всех этих попытках предположительно обусловлены одним и тем же импульсом, который в других случаях ведет к разрушению и насилию.
Многие согласятся с этими утверждениями. Кроме того, разве мы не слышим часто, как люди «агрессивны», когда пытаются достичь цели или активно пытаются убедить других в своей правоте? Обыденная речь приравнивает настойчивость к агрессии. Подразумевается, что в обоих случаях задействован один и тот же драйв. Точно так же, разве не говорят о мужчине, «вгрызающемся» в проблему, или женщине, «атакующей» вопрос? Может быть, это означает, что попытки преодолеть трудности стимулируются агрессивными импульсами.
В действительности же обыденная речь не доказывает, что одни и те же мотивы приводят к агрессии, ассертивности, настойчивости, поиску независимости, стремлению к успеху и борьбе с внешними проблемами. Всем этим действиям временами присваивается ярлык «агрессии», отражающей широко распространенную народную веру в источник данного типа поведения. Однако такое вульгарное представление в корне ошибочно. Изучение феномена успеха, доминирования, независимости и мастерства показывает, что данные мотивы развиваются различными сложными путями и не имеют ничего общего с источником агрессии.
Категории агрессии
Чем пристальнее вглядываются исследователи в причины и последствия агрессии, тем лучше они понимают, что люди (и животные) пытаются причинить боль или уничтожить врагов по самым разным причинам. Исследователи приходят к выводу о том, что существуют различные виды агрессии.
В этой книге я уже писал, что следует разграничивать два вида агрессии в зависимости от целей, которые преследует агрессор, нападая на жертву: эмоциональная (или враждебная) агрессия, когда нападающий больше всего заинтересован в том, чтобы нанести жертве ущерб, и инструментальная агрессия, при которой нападение осуществляется для достижения других, отличных от причинения боли целей.
Важно осознать эту разницу, но при этом надо также понимать, что удары часто наносятся как с враждебными, так и с инструментальными целями. Впадая в ярость, мужья часто бьют жен; они могут бить женщин как ради удовольствия от причинения боли (удовлетворяя потребности враждебной агрессии), так и утверждая свое доминирование (достигая отличной от причинения боли цели).
Исследователи агрессии у животных (кроме Лоренца и его последователей) обычно проводят еще более тонкое разграничение между различными видами агрессии, беря за основу биологические функции, которым отвечает данное поведение. Кеннет Мойер, например, предполагал, что в животном мире присутствуют следующие виды агрессии: хищная, агрессия самцов (intermale), устрашающая, гневная (irritable), защита территории, материнская, инструментальная и сексуальная (Moyer, 1976).
Другие авторы подвергли сомнению адекватность такой классификации и отстаивали другие категории. По крайней мере в некоторых из предлагаемых разграничений агрессии есть одна общая тема. Джон Арчер (Archer, 1988), ученый-эрудит, исследователь поведения животных, считает, что агрессия — всего лишь попытка животного разрешить проблему. Он придерживается мнения, что лучше всего разделять агрессию, вызванную конкуренцией из-за нехватки ресурсов, таких, например, как еда или пара, и агрессию, осуществляемую в качестве защитной реакции. Двигаясь несколько в другом направлении, Берр Айхельман, Глен Элиот и Джек Баркас предложили, воспользовавшись неврологическими и биохимическими показателями, две другие (но, пожалуй, близкие) категории: хищная и эмоциональная агрессия. Хищная агрессия имеет место там, где «уничтожается добыча, чаще всего ради пищи».
В эмоциональной агрессии, с другой стороны, «угрожающие стимулы инициируют интенсивную активацию определенных паттернов в автономной нервной системе», и эти же стимулы провоцируют угрожающие и защитные поступки (Eichelman, Elliott & Barchas, 1981, p. 57).
Современные знания еще не дают исследователям возможность определить наилучший способ классификации различных видов животной агрессии. Все же я склонен рассматривать инструментальную агрессию как широкую категорию, охватывающую несколько типов Мойера, конкурирующую агрессию Арчера и хищную агрессию, описанную Айхельманом, Элиотом и Баркасом. Вместе с Айхельманом и его коллегами я считаю, что агрессия гнева, устрашающая агрессия и даже защитная подпадают под общую категорию враждебной или эмоциональной агрессии.
Какие бы ярлыки ни прикрепляли к данным различным формам поведения, важно отметить, что все исследователи, процитированные мной, разграничивают эмоциональные (гневные, враждебные) попытки причинить вред другим и рассчитанные нападения, которые осуществляются для достижения отличной от причинения ущерба жертве цели (инструментальная, хищная агрессия ). Для моих настоящих целей специфические виды агрессии не имеют большого значения. Суть заключается в том, что к разным видам агрессии подталкивают различные влечения.
Есть много причин для того, чтобы опровергнуть концепцию инстинктивного влечения к агрессии, которую защищали Фрейд и Лоренц. Сколько бы последователей ни цеплялись за этот традиционный взгляд, он имеет чрезвычайно мало эмпирических обоснований. Люди способны к агрессии и насилию, но внутри у них не развивается биологический импульс к нападению и уничтожению других.
