«Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая, и расцветет как нарцисс» (Исаия, 35:1-2).
Нарцисс, как персонаж художественной практики поддерживает широкий спектр смыслов: от однозначного символа («эмблемы») до многомерной диалектики влечений жизни и смерти, любви и ненависти, повторения в неповторимости. На рубеже 19-20 в.в. судьба многократных преобразований в культурно-историческом контексте уготовила герою «древнегреческой саги»[1] место в области исследований душевной жизни человека, где «вечный образ» не оставила участь метаморфозы, изначально прописанной по сюжету.
К нашим дням количество обращений к Нарциссу на площадках пси-индустрии зашкаливает. Дело дошло до созвучного приговора всему современному обществу и удостоверению грандиозной эпидемии. Так получилось, что несметное количество почитаемых теорий изначально основано на предпосылке традиционалистского толка. Другими словами, за редким исключением, психологи и психотерапевты мыслят нарциссизм в плоскости определённого знака, комплекса установленных, и иногда даже замеряемых (??!) черт (побери).
С прискорбием следует отметить тот факт, что источником для многих подобных обращений с «вечным» художественным образом стали тексты основателя психоанализа З.Фрейда, в теории которого понятие «нарцизм» расположено в узловой позиции. Данное исследование направлено на возврат к потенциалу сложностей и противоречий узла «нарцизма» Фрейда, как в содержании его работ, так и оформлении самой его мысли, так и в психоаналитической концепции субъекта бессознательного. То есть в разработку понятия, кроме содержания, попадают пересекающиеся измерения нарцизма самого Фрейда, самой психоаналитической теории, самого исследователя, а также самого «следующего за», то есть читателя этих строк.
Основным инструментом подобного рода работы выступает толкование или перепрочтение текстов Фрейда в психоаналитическом же ключе. Ценой подобного рода практики, как правило, становится однозначность понимания, с возможным эффектом реакции читателя, собственный вопрос к которому также предлагается в качестве ценного дополнения в постижении «нарцизма» на уровне психоаналитического понятия.
В предполагаемом приближении к аналитической практике перепрочтения важным становится 1) контекст всей работы, 2) движение по линиям мысли приводящим в другие тексты, 3) обозначение взаимосвязей и взаиморасположенности в окружении других психоаналитических понятий, которые в свою очередь также находятся в динамическом представлении (постоянном перепросмотре) Фрейдом, 4) обнаружение и обострение противоречий и «несостыковок» в тексте (-ах). А также 5) внимание к психическому материалу опыта написания/прочтения по разные стороны текста. С учётом предложенной специфики, данное исследование не претендует на полноту и «научную достоверноость» изложения. Общая задача касается производства психоаналитического дискурса.
В первой части прописан материал толкования в культурно-исторической перспективе и первых упоминаний Нарцисса и в психоанализе.
Персонаж художественной практики
С давних пор герой древних преданий по имени Нарцисс стал «вечным» образом художников, поэтов (и ботаников). Звучание его имени восходит к греческому "narkissos" - коченеть, застывать[2] с корнем «нарк-оз» - онемение, оцепенение[3]. «Травой забвения» в античности называли цветы нарциссы за их наркотические свойства[4]. А по древнеримскому обычаю нарциссами украшали преступников на распятии, чтобы облегчить их страдания. По сюжету, любовь Нарцисса обернулась смертью, смерть – возрождением. Метаморфоза в истории нарцисса неизменно привлекала внимание художников многих эпох, при этом сама постоянно изменяясь в отражениях их произведений.
В долитературный период древнейшие предания о Нарциссе включили в себя массу исконных мотивов. Явно выступает метафора смены сезонов в растительном мире и близость целого ряда увядающих и возрождающихся фигур мифологии. Кроме этого, толкование отдельных символических элементов объединяет в образе Нарцисса черты противопоставленных хтоническо-феминных и солярно-маскулинных божеств[5]. Возможно, что этот персонаж стал наиболее обобщённым носителем противоречивых смыслов древней мифологии.
Нарцисс обретает целостность образа в текстах Овидия, Конона, Павсания. Как персонаж связного повествования он формируется из «анти-причинно-следственного»[6] мира мифологических преданий. Став литературным героем, прописанным словами он неизбежно утратил богатство и подвижность собственных смыслов. Постепенно, в традиционалистской переспективе происходит «сгущение» в один образ, и ниспровержение Нарцисса до чётких знаков (эмблем). «Нарцисс, или Себялюбие» называется, например, глава в труде Фрэнсиса Бэкона «О мудрости древних» (1609)[7].
В эпоху романтизма можно отметить смысловое «смещение»в представлениях о «вечном образе», а точнее инверсию. В художестенную разработку попадает «позитивная» сторона истории - превозносится «прекрасная творящая самость гения». Индивидуальность романтического художника прекрасна и самодостаточна в своём подобии Нарциссу.
Символизм добавляет к творческому мотиву самодостаточного гения гиперболизацию измерения себя до космического, в комплекте с расщеплённостью и виной. Как напишет Бодлер: «в любом человеке, в любую минуту уживаются два одновременных порыва - один к Богу, другой к Сатане»[8].
В статье «Философское искусство» Бодлер отмечает: «Что такое чистое искусство, согласно современным представлениям? Это полная впечатляющей силы магия, в которой содержится одновременно и объект, и субъект, иными словами, внешний по отношению к художнику мир, и сам художник»[9].
В наши дни представляет интерес внимание филологов к ещё одной метаморфозе, проступающей в течении неотрадиционализма[10]. Одним из истоков неотрадиционалистской эстетики считается ранее стихотворение 1914 (!) года поэта Т.С. Элиота «Смерть св. Нарцисса». Поэтика неотрадиционалистов о Нарциссе приближается к психоаналитическим идеям признания, сингулярности, присвоения нехватки, повторения, практике толкования и перепрочтения.
Встреча (с) Фрейдом
В 1898 году Нарцисс обнаруживает себя на страницах научно-медицинского журнала «Alienist and Neurologist» в статье Хэвлока Эллиса «Auto-Erotism: a psychological study»[11]. В этом исследовании представлен взгляд основоположника сексологии на аутоэротизм в основном через аспект маструбации.
(Более чем за 100 лет до появления Facebook!) Эллис добавляет к известому имени like. «Narcissus-like» - «подобно Нарциссу». По мнению автора, истеричка полностью обращает сексуальность на себя, утрачивая интерес к внешнему объекту. Интересно, что подготавливает появление имени Нарцисса, сам того не зная, Фрейд. Буквально в предыдущем абзаце Эллис высоко оценивает работу «Исследования истерии» венских врачей Брейера и Фрейда и приводит обширную цитату из текста, касающуюся последствий вытеснения[12].
В 1899 году немецкий психиатр Поль Некке публикует отзыв на работу Эллиса, в котором обезличивает образ Нарцисса, в существительном «narcismus». Некке переводит смысл «определённой психической установки» Эллиса «Narcissus-like» в разряд патологии, извращения[13]. В таком о(без)личии Нарцисса на страницах медицинского немецкого издания встречает Фрейд, и в последствие редактирует термин на свой лад «для большего благозвучия», предлагая более лаконичную форму «нарцизм»[14].
По свидетельству Эрнста Джонса 10 ноября 1909 года на собрании Венского психоаналитического объединения Фрейд обозначил «нарцизм», как необходимую переходную фазу между аутоэротизмом и объектной любовью[15]. Даже одно это упоминание предоставляет возможность отметить резкий смысловой контраст, а вообще-то иной уровень психоаналитической теории, с приоритетом внимания к взаимному расположению понятий, а не их содержанию, во-первых. И с неактуальностью основополагания призмы «норма-патология», во-вторых.
Первые два появления термина «нарцизм» в текстах произошли в 1910 году. В дополнении к переизданию «Трёх очерков о теории сексуальности»[16], и в работе «Воспоминание детства Леонардо да Винчи»[17]. Возможно, что текст о воспоминании Леонардо был написан раньше, а издан чуть позже «Трёх очерков», но исключительное отношение к этому творению самого Фрейда намекает начать именно с него.
«Воспоминание детства Леонардо да Винчи» (1910)
В этом тексте, вместе с производным термином «нарцизм», Нарцисс присутствует своим именем. Другая «пометка на полях»: первым и крайне благосклонным рецензентом был Хэвлок Эллис[18].
«Единственная прекрасная вещь» написанная Фрейдом[19] безусловно обязана своей эстетикой тяге автора к искусству. В этой работе появление понятия «нарцизм» сопровождает тема сублимации, как судьбы влечения. Начиная прописывать сублимацию в психоаналитической теории на примере выдающегося художника эпохи возрождения, Фрейд, самой формой произведения размещает психоанализ в измерении искусства, не без почитания науки, которую в итоге предпочитает Леонардо.
Влечение к познанию ведёт в науку и Леонардо и Фрейда, и как психоаналитическое понятие связывает сексуальность и агрессивность, любовь и ненависть. Вопросы жизни и смерти, любознательность и страсть к подглядыванию в инфантильный период становятся сексуированной основой интеллектуальной деятельности, а также предпосылкой для производства первосцены с различением участия влечений взгляда и голоса.
В общем, весь контекст «греческой саги» к появлению Нарцисса в психоанализе уже намечен. Также как и главное обстоятельство сюжета – собственное отражение. Патографируя [20] жизнь гения, своего идеала, Фрейд ищет ответы на вопросы не только своей практики, а больше и скорее свои собственные. Один из таких вопросов – гомосексуальность. Фрейд встречает гомосексуальность в самоанализе благодаря «своему второму Я» Вильгельму Флиссу. Подобие себя в другом объясняет гомосексуальность Леонардо, «он находит свои предметы любви путем нарциссизма», «он любит их так, как мать любила его ребенком»[20].
Важность материнской фигуры отпечатывается, как ещё одна возможная черта идентификации Фрейда с Леонардо, вписанная также и в аналитическую теорию. И вместе с этим намечается принципиальный термин идентификации. К 1923 году в «Массовой психологии и анализе Я» Фрейд так и не найдёт «доступа к пониманию» идентификации с матерью в случаях мужской гомосексуальности, также как и интроекции объекта в меланхолической позиции. К этому стоит вернуться по мере продвижения данного исследования для различения идентификации и идеализации за пределами 3 видов идентификации предложенных Фрейдом в 7 разделе «Массовой психологии и анализе Я».
Также в этой мысли об идентификации с матерью в отношениях с собственными подобиями прочитывается сформулированная позже идея Фрейда о не богатом выборе объекта любви по типу матери (опорному) либо себя самого (нарциссическому)[21].
«Три очерка по теории сексуальности» (1905) (1910)
Как известно, этот текст Фрейд несколько раз дополнял. Так, в 1910 году в нём появилась краткая сноска о роли «нарцизма» в генезисе мужской гомосексуальности, то есть примерно такого же содержания, что и в работе о Леонардо. Так что непосредственных прямых дополнений к теме нарцизма нет. Однако, через 2 идеи «Трёх очерков» есть возможность ещё раз вернуться к устно сообщённой формуле 1909 года.
Отмеченная на собрании Венского психоаналитического объединения Фрейдом необходимость «нарцизма», как фазы становления субъекта отправляет к предпринятому именно в «Трёх очерках» радикальному пересмотру соотношения нормы и патологии применительно к сексуальности и психике человека. Человек изначально «полиморфно-перверсивен», и с необходимостью нарциссически «извращён». «Нарциссизм» Некке, как диагностическая категория не актуален на уровне аналитической теории.
Вторая идея касается соотношения аутоэротизма и объектных отношений. Термин «аутоэротизм», «удачно найденный» тем же Эллисом[22] в его понимании лежит в плоскости маструбации, то есть определяется феноменом самоудовлетворения при сексуальном возбуждении возникающем изнутри, без участия внешних объектов[23]. Для Фрейда же аутоэротизм в «3-ёх очерках по теории сексуальности» уже гораздо более ёмкое понятие учитывающее 1) сначала «примыкание» сексуального влечения к биологической потребности в материнской груди, и далее 2) замещение внешнего объекта собственным телом[24]. Измерение психоаналитической теории изначально размещено в отношених с объектом, в связи с этим, и проявляется сложность подхода, несопоставимого с однозначными описательными моделями сексологии.
Так, Фрейд одновременно учитывает 1) установленные уже в аутоэротизме объектные отношения и 2) необходимость нарцизма для перехода от аутоэротизму к объектным отношениям. Притом, что а) аутоэротические влечения уже в отношениях с объектами, которыми выступают части собственного тела; б) оральное влечение приобретает аутоэротизм «в обход», при посреднечестве внешнего объекта[25]; в дальнейшем, в) некоторые компоненты влечений такие как садизм, скопофилия и любопытство изначально имеют объект[26]; г) и вообще, по теории влечений, объект является пусть и «самым подвижным», но необходимым элементом[27].
Вопрос можно поставить так: отношения с объектом изначально вписаны в аутоэротизм или возникают в последовательности аутоэротизм – нарцизм – объектные отношения? Решение этого вопроса будет предложено ниже, пока же стоит задержать внимание на позициях теории, которые будут сохраняться в текстах Фрейда не смотря на их противоречивость. В представленной «несостыковке» отражается принципиальная «разомкнутость» мысли Фрейда, в которой он продвигается вслед за клиничеким опытом, оставляя практически выверенные, но не согласованные друг с другом в рамках линейной логики наблюдения. Основатель психоанализа «не бежит тёмных мест». Далее, диалектика взаимоучреждения упомянутых позиций будет ещё более усложнена введением «первичного» нарцизма. Тогда в рамках линейной логики может возникнуть уже 3 предположения об изначальности 1) аутоэротизма, 2) объектных отношений, 3) «первичного» нарциссизма[28].
«Психоаналитические заметки об одном автобиографически описанном случае паранойи (dementia paranoides)» (1911)
По мнению самого Фрейда, текст о случае Шребера особенно удался. Возможно, что по причине глубокой симпатии, которую он питал к автору «Мемуаров нервнобольного». Похожий результат и похожее отношение были с другим «заочным пациентом» – Леонардо. Похоже, что ряд значимых зеркальных для Фрейда фигур можно дополнить: Флисс-Леонардо-Шребер. Очертания гомосексуальности и другого-двойника-преследователя ещё более остро проявляются в параноидальной структуре. В этом тексте Фрейд третий раз использует термин «нарцизм», уточняет и разворачивает новые смыслы.
Применительно ко всей работе о случае Шребера, можно отметить, что в исследовании психотической структуры Фрейда привлекает возможность увидеть явно то, что скрытно действует в неврозе и перверсии, одним словом любой психике. Этот известный ход Фрейда обращения к патологии, инфантильности и примитивным народам для прояснения «нормы» опять же причисляет «нарцизм», а заодно и гомосексуализм в разряд необходимых механизмов функционирования психики. Относительно паранойи Фрейд выскажется как о «слабом месте развития где-то между между аутоэротизмом, нарцизмом и гомосексуализмом»[29].
О нарцизме повторяется высказанный в 1909 году смысл посредничества между аутоэротизмом и объектной любовью. А также более полно раскрывается взаимосвязь с гомосексуальностью. Фазу нарцизма отмечает функция учреждения «некоего единства». Объединение аутоэротических влечений происходит вокруг собственного тела, которое и становиться первым объектом любви. Далее возможен выбор объектом любви постороннего человека. Причём гомосексуальный выбор остаётся размещённым в фазе нарцизма в большей степени, чем гетеросексуальный, потому что происходит по подобию себя (подобию того «я», в котором главную роль имеют гениталии). Путь развития либидо к гетеросексуальности пролегает через гомосексуальность, гетеросексуальный выбор является следующим шагом, которым достигается интерес к противоположному полу, а гомосексуальность отступает на позиции «дружбы, товарищества, чувства солидарности и всеобщей любви к людям».
Итак, вокруг понятия нарцизм в строках 1911 года прочитываются следующие поворотные для всей аналитической теории моменты.
Синтез частичности
В фазе нарцизма сохраняется аутоэротизм, то есть направленность интереса на себя, но сохраняясь на аутоэротическом уровне, частичные влечения объединяются. Эта идея перекликается с высказанными ранее: 1) перехода от первичного процесса к более «упорядоченному» вторичному; 2) объединения частичных сексуальных влечений под приматом генитальности.
«Я»
Концептуализация нарцизма выглядит, как зачин появления инстанции «я» во второй топике. С самых ранних работ Фрейд использует понятие «я» в разнообразных аналитических смыслах[30]. Первая теория влечений, чётко сформулированная в том же 1910 году учитывает влечения «я» наряду с сексуальными, что на тот момент помогало объяснить невротический конфликт[31]. Однако дальнейшее движение мысли Фрейда нашло место «я», как инстанции, в составе второй топики в иных соотношениях со второй теорией влечений.
Само обращение к нарцизму, в соответствии с собственой моделью нарцизма, учреждающего единство «я», поспособствовало учреждению понятия инстанции «я» в измерении психоаналитической теории.
Гениталии
«Я» в тексте, после появления, в этом же предложении возвращается к телесности гениталий: «В этом «я», взятом в качестве объекта любви, главную роль уже могут играть гениталии». Если учесть, что разбирается случай мужской гомосексуальности, и чертой идентификации себя с другим выступает подобие мужских половых органов, то возникает ход к вопросу расположенности нарцизма на мужской стороне сексуации субъекта, в отношениях с нехваткой, фаллосом.
Телесность «я»
В качестве объекта любви в фазе нарцизма сначала указано тело, а несколько ниже уже «я». Объяснение этого перехода есть во «Введении в психоанализ» (1916) «Я - в первую очередь нечто телесное: оно выступает не только как поверхностное образование, но и как проекция некоей поверхности... Я может рассматриваться одновременно и как психическая проекция поверхности тела и как поверхность психического аппарата»[32].
Объект
Только после учреждения «некоего единства» «я» способно вступать в «объектные отношения». Это может быть ответом на вопрос оставленный выше. Если мыслить постороннего человека в статусе «объекта выбора», то сначала должен сформироваться выбирающий агент – собственное «я». Тогда в отношения вступает целостный объект и целостный объект, тогда справедлива линейная последовательность развития аутоэротизм-нарцизм-отношения. Эта концепция была вполне прочитана и в текстах Фрейда и в материале практических наблюдений, и развивалась в направлениях эго-психологии и объектных отношений.
Если же принимать во внимание «объект» в неизбежной его частичности, с учётом его обязательной суррогатной порчи, то в теории и практике психоанализа появляется место субъекта бессознательного, а вместе с ним предельно усложняется, в частности, и вопрос нарцизма.
«Социальные влечения»
В случае успешного перехода к гетеросексуальности, гомосексуальные устремления не устраняются, они приобретают форму «социальных влечений», соответственно тоже «замешанных» на фазе нарцизма. Подробное осмысление факторов человеческой общности Фрейд предпримет в 1923 году в работе «Массовая психология и анализ Я», где вернётся к очередному пересмотру теории нарцизма, а также замешает в факторы социальной общности вторую теорию влечений и десексуализацию чувственного течения либидо.
«Тотем и табу» 1912
Четвёртый раз нарцизм опять оказывается в тексте высоко ценимом как самим Фрейдом, так и, например, Томасом Манном, признавшим его «мастерским произведением, по композиции и литературной форме родственным и принадлежащим всем великим примерам немецкой эссеистики».
Главный скандал этой работы касался настояния Фрейда, что «вначале [человеческой истории] было дело» [39] убийства и поедания отца первобытной орды. Предприняв психоаналитическим методом историческую реконструкцию, Фрейд производит собственный миф, который позволяет развивать теоретическую структуру психоанализа. Вместе с убиенным праотцом, на сцену психоанализа полновесно заступает Эдип. По соседству с Нарциссом, в том смысле, что фаза прохождения эдипова комплекса и есть мир закона в отношениях с другим, возможный для субъекта «собранного» нарцизмом из аутоэротического мира частичных объектов.
Живущий в доисторический период (до появления хронологии, как категории сознания) праотец обладает безграничным доступом к сексуальному наслаждению, чем напоминает безудержность полиморфно-перверсивного младенца. А возможно, что ещё более этот мифический «золотой век» жизни праотца соответствует полной изоляции от внешнего мира в материнской утробе, что отправляет к одному из смыслов понятия «первичный нарциссизм», появившегося двумя годами позже.
Нарцизм в «Тотеме и табу» помогает Фрейду разработать тему «всемогущества мыслей». В соответствующем разделе текста можно проследить ряд существенных дополнений, которые случаются попутно.
«Всемогущество мысли»
Переоценка до степени грандиозности сопоставлена с нарцизмом.
Психическая реальность невротика представлена уходящей корнями своих основ в миры детства и первобытности, где в отношениях с реальностью царит переоценка собственных психических актов. Нарциссическое всемогущество постепенно иссякает по мере взаимодействия с внешним миром, до тех пор, пока невроз не предоставляет ему место во внутреннем мире «реальности мышления».
Смерть и сексуальность
Нарцизм анимической фазы филогенетического развития и нарцизм, включённый в аутоэротическую фазу отдельного человека, постепенно отступают перед пределом смерти и принципом реальности. Навязчивые ритуалы перенимают намерение магического противостояния смерти, и характер сексуальной деятельности в измерении повторения. В этом месте намечается диалектика второй теории влечений, и плотная связка нарцизма с влечением к смерти.
«Клапан»
«Нарцистическая организация уже никогда не исчезает полностью». Отсутствие «обратного хода» через нарцизм в процессе становления субъекта, и тем более, отсутсвие «перехода» в логике «развития».
Экономика либидо
«Я» в фазе нарцизма становится резервуаром либидо, из которого оно истекает на объекты и способно вернуться обратно. Прописана возможность возвратной динамики, на модели которой получит преобразование первая теория влечений (сексуальные влечения = объект-либидо + Я-либидо). Плюс в этой мысли намечается дальнейшее противоречие и разночтение «первичного» нарциссизма в его соотнесении с аутоэротизмом и объектными отношениями.
«Влюблённость и нормальный прообраз психозов»
Соотвествуют высшей степени отвлечения либидо от объектов. В первом случае в пользу одного-единственого объекта любви, во втором случае, в пользу «я».
Искусство как “область всемогущества”. Нарцизм художника находит удовлетворение в творчестве. Помимо самовластия в художественной практике, нарцизм помечает и замкнутость художника на мире собстенной фантазии, интроверсии (в понимании Фрейда).
«Zur Einfuhrung des Narzissmus»
«К введению в нарциссизм» (1914) – на уровне первой буквы заголовка
В изданиях на русском языке не редко бывает утрачена первая же буква заглавия, а точнее, первые три буквы немецкого предлога «zur» переводимого в одну, как предлог «к». В этом случае ситуация перевода как-бы уже намекает о соотношении скрытого и явного содержания сновидения. Последнего всегда меньше засчёт сгущения. Ещё в большей степени потеря «к» напоминает цензуру, осуществлённую в поле публичной речи.
Текст «К введению в нарциссизм» сложный, противоречивый, парадоксальный. Что строго соответствует тому уровню теории на котором Фрейд подходит к введению нового понятия. Под заголовком «Введение в нарциссизм», например, то что написано, размещено быть не может, потому что подобный заголовок соответствует уровню научной теории, с претензией на полноту и непротиворечивость представления вопроса.
Фрейд не может себе позволить «целостность» мышления и стройность выводов. Не смотря на собственный дискомфорт и недовольство текстом, «который рождался в тяжких муках и обнаруживает все деформации присущие таким родам»[33], автор оставляет это несовершенство по внешней форме.
Предлог «к» подчёркивает лишь приближение к теме, предварительность положений, неполноту работы. Вопрос полноты нехватки будет впоследствие концептуализирован в психоанализе через понятие нарциссизм.
Обобщение
Позиция работы «К введению в нарциссизм» узловая, как для аналитической теории, так и для самого понятия «нарциссизм». В этом тексте как в месте переплетения встречаются и преобразовываются обе теории влечений и обе топики. Появление этого труда можно истолковать в смысле учреждения образа 1) психоанализа, в целом, 2) Фрейда, как основателя психоанализа в частности, 3) данного исследования, в целом, 4) автора и читателя этого толкования, по отношению к этому тексту в частности.
Прежде чем приступить к перепрочтению «К введению в нарциссизм» стоит обобщить проделанный путь в части аналитической теории. Итак, было истолковано одно устное упоминание Фрейдом понятия «нарцизм», первые разработки в четырёх текстах 1910-1912 г.г., и первая буква заголовка основного текста «К введению в нарцизм». Возможное обобщение сделанных смысловых штрихов касается их включённости в последующие более явно прописанные Фрейдом линии смысла. Это обстоятельство толкует нелинейное устройство аналитической теории. С тем же успехом можно было бы пойти «с конца», например с материала незавершённой работы «Очерк психоанализа» (1938), или с любого другого места в хронологии, чтобы прийти к топологической организации понятия «нарциссизм», то есть выявить в нём (и в ней, в смысле, в аналитической теории) структуру узла. Условием, этого выявления, однако, было бы соблюдение режима аналитического толкования.
Ссылки на источники
[1] Фрейд З. Воспоминание детства Леонардо да Винчи (1910); Психоанализ творчества – М.: Алгоритм, 2016, С.64
[2] Крылов Г.А. Этимологический словарь русского языка – М.: 2005 – С.213
[3] Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. - М.: Прогресс, 1986. Т 3. – C.45
[4] Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. – М.: Вече, 1997 – C.415
[5] Лаврова Н.Л. Историческая поэтика мотива : смысловой потенциал мотивного комплекса Нарцисса : автореферат дис. ... кандидата филологических наук : 10.01.08 / Лаврова Наталья Леонидовна; [Место защиты: Рос. гос. гуманитар. ун-т (РГГУ)]. - Москва, 2011, С.16
[6] Фрейденберг О.М.Система литературного сюжета Монтаж. Литература, Искусство, Театр, Кино. М., 1988. С. 222.
[7] Лаврова Н.Л. Историческая поэтика мотива : смысловой потенциал мотивного комплекса Нарцисса : автореферат дис. ... кандидата филологических наук : 10.01.08 / Лаврова Наталья Леонидовна; [Место защиты: Рос. гос. гуманитар. ун-т (РГГУ)]. - Москва, 2011, С.61
[8] Сартр Ж.-П. Бодлер / Ж.-П. Сартр ; пер. с фр. Г.К. Косикова. - Изд. 2-е. - М.: УРСС, 2004 – C.20
[9] Там же, С.8
[10] Тюпа В.И. Неотрадиционализм, или четвертый постсимволизм Постсимволиэм как явление культуры. Материалы международной конференции.- М.: РГГУ, 1995
[11] Ellis. H Auto-Erotism: A Psychological Study. Quarterly journal of Scientific, Psychiatry and Neurology. Vol. XIX Published and Edited by C. H. HUGHES, M. D., 1898, P.260 -280
[12] Там же, Р.272
[13] Фрейд З. О введении понятия «нарцизм» (1914); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.42
[14] Фрейд З. Психоаналитические заметки об одном автобиографически описанном случае паранойи (dementia paranoides) (1911); 7 том десятитомного собрания сочинений «Навязчивость, паранойя, перверсия» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.336
[15] Фрейд З. О введении понятия «нарцизм» (1914); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.41
[16] Фрейд З. Три очерка по теории сексуальности (1905); 5 том десятитомного собрания сочинений «Сексуальная жизнь» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.56
[17] Фрейд З. Воспоминание детства Леонардо да Винчи (1910); Психоанализ творчества – М.: Алгоритм, 2016 – С.64
[18] Гай П. Фрейд - М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2016 – С.345
[19] Там же, С.347
[20] Фрейд З. Воспоминание детства Леонардо да Винчи (1910); Психоанализ творчества – М.: Алгоритм, 2016 – С.64
[21] Фрейд З. О введении понятия «нарцизм» (1914); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.56
[22] Фрейд З. Три очерка по теории сексуальности (1905); 5 том десятитомного собрания сочинений «Сексуальная жизнь» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.86
[23] Ellis. H Auto-Erotism: A Psychological Study. QUARTERLY JOURNAL — OF Scientific, Clinical and Forensic Psychiatry and Neurology. VOLUME XIX Published and Edited by C. H. HUGHES, M. D., 1898, P.260
[24] Фрейд З. Три очерка по теории сексуальности (1905); 5 том десятитомного собрания сочинений «Сексуальная жизнь» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.88
[25] Там же
[26] Фрейд З. Конеченый и бесконечный анализ (1937); Дополнительный том десятитомного собрания сочинений «Сочинения по технике лечения» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – C.310
[27] З.Фрейд Влечения и их судьбы (1915); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.85
[28] См. Балинт М. Базисный дефект: терапевтические аспекты регрессии; Перевод: Агарков В.А., Кравец С.В.; Журнал практической психологии и психоанализа, 2001, №4
[29] Фрейд З. Психоаналитические заметки об одном автобиографически описанном случае паранойи (dementia paranoides) (1911); 7 том десятитомного собрания сочинений «Навязчивость, паранойя, перверсия» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.184
[30] Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу. М.: Высш.шк. 1996. С.594-602
[31] З.Фрейд Психогенное нарушение зрения с позиции психоанализа (1910); 6 том десятитомного собрания сочинений «Истерия и страх»– М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.209
[32] Фрейд З. Я и Оно (1914); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.314
[33] Фрейд З. О введении понятия «нарцизм» (1914); 3 том десятитомного собрания сочинений «Психология бессознательного» – М.: ООО «Фирма СТД», 2006 – С.43
