Разговоры об «истинной мужественности» и «вечной женственности» только запутывают вопрос, навязывая нам единообразие, которого история никогда не знала. Никто не сомневается в том, что Кармен — «настоящая» женщина, но представить ее верной супругой и добродетельной матерью трудно. А насколько реализовалась многодетная мать, вырастившая десятерых детей? Так же неоднозначны и образы «настоящих мужчин».
Раньше мужчины и женщины должны были «покорять» и «завоевывать» друг друга, используя для этого веками отработанные приемы и методы, но крайне редко конкурировали друг с другом в социальной жизни. Соперником мужчины был другой мужчина, а соперницей женщины — другая женщина. Великосветские львицы бальзаковской эпохи были не менее энергичны, властолюбивы и жестоки, чем их мужья и любовники. Но в тех условиях женщина могла сделать общественно-политическую карьеру только опосредованно, подыскав соответствующего мужа, а если она ростом (или происхождением) не вышла — организовав своими, специфически женскими средствами, включая обольщение всех его начальников, социальное продвижение своего избранника. Сегодня эти ограничения отпали.
Впервые в истории мужчины и женщины открыто и жестко конкурируют друг с другом не только в семье или постели, но и на рынке образования, рабочей силы и даже в политике.
Происходит постепенное разрушение традиционной системы гендерного разделения труда, ослабление противопоставления мужских и женских социально-производственных ролей и сфер деятельности. Женщины не только сравниваются с мужчинами, но даже опережают их по уровню образования. Мужчины утрачивают монополию на политическую власть. В том же направлении, хотя с большим хронологическим отставанием и множеством этнокультурных вариаций, развиваются брачно-семейные отношения. В современном браке гораздо больше равенства, «справедливое распределение домашних обязанностей» становится одним из важнейших условий семейного благополучия. Психологизация и интимизация супружеских и родительских отношений с акцентом на взаимопонимание несовместимы с жесткой поляризацией мужского и женского.
Консервативное обыденное сознание описывает эти процессы негативно, в терминах «феминизации мужчин» или «маскулинизации женщин». Привести примеры того или другого не составляет труда, но никакой доказательной силы они не имеют. Ослабление противопоставления полов не устраняет врожденных половых различий, особенно тех, которые связаны с соотношением общественно-производственных и семейных функций. Отчасти эти различия коренятся в биологии (материнский родительский вклад выше отцовского, требует больших усилий и временных затрат, если женщины от этих функций откажутся, человечество вымрет), отчасти — в унаследованных от прошлого соционормативных ограничениях, отчасти — в привычных стереотипах массового сознания. Однако сейчас люди более или менее могут самостоятельно выбирать стиль жизни и род занятий.
Новая свобода порождает многочисленные социальные и психологические проблемы, причем мужчины и женщины испытывают давление в противоположных направлениях. Женщины вынуждены развивать необходимые для конкурентной борьбы «мужские» качества (настойчивость, энергию, силу воли), а мужчины, которые уже не могут опираться главным образом на власть и силу, — вырабатывать традиционные «женские» качества: способность к компромиссу, эмпатию, умение ставить себя на место другого.
Поскольку движущей силой происходящих перемен являются женщины, сдвиги в их социальном положении, жизнедеятельности, уровне притязаний и самосознании опережают соответствующие изменения в поведении и психике мужчин. Отсюда так называемый кризис маскулинности.
КРИЗИС МАСКУЛИННОСТИ
Представление о мужчинах как о сильном поле порождает завышенные социальные и личные притязания («мужчина должен быть всегда и всюду первым и главным») и установку на силовое решение конфликтов («настоящий мужчина выступает с позиции силы»), которые могут не соответствовать индивидуальным психофизиологическим особенностям и возможностям человека. В нынешних условиях успех сопутствует не столько более сильному, сколько тому, кто способен творчески реагировать на вызовы изменчивой среды. Это требует психологической гибкости, пластичности, самоизменения. Слишком жесткая система установок в этих условиях может быть неподходящей. Чувство, что он не оправдывает возложенных на него надежд и ожиданий, нередко порождает у мужчины синдром «несостоявшейся маскулинности», способствующий усилению депрессивных настроений, социальной апатии, склонности к суициду, выработке стратегии «выученной беспомощности» (отказ от активной борьбы с трудностями и использование своей беспомощности в качестве средства эксплуатации других) и т. п. Этот синдром был широко распространен в России 1990-х годов.
Современный мужчина выглядит уязвимым по целому ряду глобальных параметров. Прежде всего это касается здоровья. Низкая по сравнению с женщинами продолжительность мужской жизни, так называемая мужская сверхсмертность, не просто биологический феномен (мавр сделал свое дело, мавр может уйти!), но большая социальная проблема. Мужчина не только зачинает детей, но и производит материальные и духовные блага, причем эта его деятельность продолжается значительно дольше, чем его репродуктивная активность. Общество обязано заботиться о поддержании мужского здоровья не только из гуманитарных соображений, но и ради собственного самосохранения.
Большой пакет издержек для мужского здоровья обусловлен тем, что традиционная маскулинная идеология сочетает высокие социальные притязания на власть, статус, уважение и т. д. с оправданием и поэтизацией заведомо нездорового, зато «мужского» стиля жизни, включая пьянство, курение, принятие неоправданных рисков, в том числе рискованное вождение, экстремальный спорт, незащищенный секс и т. п. Социологи, психологи и врачи единодушно констатируют, что мужчины везде и всюду: переоценивают качество своего здоровья; стесняются признаться в собственной слабости; не умеют и не любят просить о помощи. Мужчины значительно — вдвое! — реже женщин обращаются к врачам, в результате чего часто упускают время для своевременной диагностики, это одна из причин мужской сверхсмертности.
В России все эти проблемы возведены в степень, наши показатели значительно хуже мировых, демографы называют это положение избыточной мужской сверхсмертностью. Дело тут не столько в национальном менталитете, сколько в уровне культуры здоровья и личной безопасности. Чтобы улучшить ситуацию, нужна продуманная социальная политика, включающая психологическую подготовку мужчин. При всей внешней привлекательности и приемлемости для массового сознания стереотипных образов сильного мужчины-мачо они не способствуют гармоническим отношениям мужчин и женщин и усугубляют психологические трудности самих мужчин.
Серьезные проблемы возникают в семье. Мы привыкли думать, что главой семьи должен быть мужчина. Однако социологи уже в 1970-х выяснили, что вопрос «Кто является главой вашей семьи?» фиксирует не реальное положение вещей, а только уровень притязаний и наличие конфликтов (если муж и жена отвечают на этот вопрос по-разному). Реальное состояние дел выясняет вопрос не о власти («главенстве»), а о механизмах принятия решений, причем здесь очень многое неоднозначно.
На этот счет был отличный анекдот. Три женщины разговаривают о том, кто в их доме принимает главные решения. Первая говорит: «Конечно, мой муж!» Вторая: «Как можно что-то доверить такому дураку? Все решаю я сама». А третья говорит: «У нас с этим нет никаких проблем, власть в нашей семье разделена. Муж отвечает за самые важные, большие вопросы, я в них никогда не вмешиваюсь, зато все частные, мелкие вопросы решаю я». — «А как вы разграничиваете важные и второстепенные вопросы?» — «Ну, это очень просто. Все глобальные вопросы, такие как экологический кризис, события в Чили или голод в Африке, решает муж. А частности — что купить, где отдыхать летом, в какую школу послать детей — решаю я, мужу это неинтересно. И никаких конфликтов по этому поводу у нас в семье не бывает».
Заметные перемены переживает и семейная педагогика. Раньше отец был символом власти. Тесный домашний быт не предусматривает для отца пьедестала. По мере того как «невидимый родитель» становится более видимым и доступным, он все чаще подвергается критике, а его авторитет, основанный на внесемейных факторах, снижается. К тому же отцов зачастую оценивают по традиционно женским критериям, по достижениям в той сфере деятельности, которой мужчины раньше не занимались и к которой их не готовили.
Проблематичной стала и мужская сексуальность. Раньше этой сферой жизни командовали мужчины. Сегодня многое изменилось. Современному мальчику-подростку осуществить сексуальный дебют проще, чем было его отцу или деду, девушки стали более «сговорчивыми». В то же время резко повышаются требования к добровольности сближения. Когда речь идет не просто о сексе, а о браке, молодому человеку чаще отказывают, отдавая предпочтение более обеспеченному старшему мужчине. Брак по расчету с обеих сторон существовал всегда, но теперь это происходит более открыто и от ворот поворот парень получает не от родителей невесты, а от нее самой, что гораздо обиднее. Да и ритм супружеской сексуальности сегодня все чаще определяет женщина, иногда требуя за это подарки, а то и денег.
Спорить о том, кто кого больше обижает и угнетает — мужчины женщин или наоборот, бессмысленно. Пора переходить от стереотипов к действиям.
