Этим летом я опубликовал здесь материал - попытку синхронизации ранних дезадаптивных схем, сформулированных в схема-терапии, копинговых режимов и личностных расстройств: https://www.b17.ru/article/112637/ Теперь привожу обзор аналогичных попыток, опубликованных коллегами по всему миру, с оценкой совпадения их выводов с моей классификацией.

Самые первые исследования не принимали во внимание схемы, а были ориентированы на схема-режимы и их корреляцию с теми или иными расстройствами личности, из которых особым вниманием пользовалось пограничное РЛ. Результаты самого раннего проекта, который я смог найти, были опубликованы в 2005 г. [Arntz 2005]. Нидерландские ученые (по какой-то причине являющиеся европейскими лидерами как в теории, так и в практике схема-терапии) подвергли эмпирической проверке связь схема-режимов и ПРЛ. Были сделаны выводы о наличии корреляций между ПРЛ и режимами: "отстраненного защитника", "покинутого и подвергшегося насилию ребенка", "рассерженного ребенка" и "карающего родителя" (Все вошли в мою классификацию, кроме "защитника", и необходимо напомнить, что я не включал в неё дисфункциональные копинговые режимы, ограничившись на тот момент детскими и родительскими).

А. Арнтц и Дж. Янг в 2007 г. сформировали гипотетическую таблицу корреляций между всеми РЛ и схема-режимами [Arntz 2007]. Познакомиться с ней можно в этой работе: [Lobbestael, c. 855]. Но больше нас интересуют, конечно, эмпирически проверенные соотношения. В публикации 2008 г. Дж. Лоббестал, М. Ван Фрисвейк и А. Арнтц описывают результаты тестирования этих гипотетических связей [Lobbestael, c. 855]. Авторы утверждают, что для большинства РЛ связанные с ними теоретически схема-режимы подтвердили валидность. Наиболее высокая корреляция была установлена для ПРЛ (указанные выше режимы плюс "уязвимый", "импульсивный" и "недисциплинированный ребенок", все вошли в мою классификацию) и избегающего РЛ, для которого характерны режимы: "уязвимого ребенка", "недисциплинированного ребенка", "покорной капитуляции", "отстраняющегося защитника", "карающего родителя", "требовательного родителя" [Lobbestael, c. 857] (все вошли в мою классификацию, кроме "недисциплинированного ребенка", и копингов). Остальные режимы демонстрируют несколько меньшую корреляцию, и авторы отмечают, что необходимы дальнейшие исследования, которые смогли бы более точно измерить "предсказательную ценность схема-режимов, равно как и установить корреляции с системами общей патологии (как модель 'большой пятерки'), или когнитивными конструктами, например, 'убеждениями' Бека" [Lobbestael, c. 858].

Одно из показательных исследований по данной теме было осуществлено Л. Беймелис с коллегами. Целью данного проекта было исследование отношения схема-режимов со следующими РЛ: избегающее, зависимое, ОКР, параноидное, истерическое и нарциссическое. В результате были сделаны выводы о том, что параноидное РЛ коррелирует с режимами "подозрительного гиперконтролера" и "рассерженного ребенка". Режим "привлечения внимания" характерен для истерического и нарциссического РЛ. Последний также обнаружил корреляции с режимами "недисциплинированного ребенка", "отстраненного самоуспокоения" и "самовозвеличения". Избегающее РЛ соотносится с "одиноким" и "покинутым/подвергшимся насилию ребенком", "карающим родителем", "капитулянтом" и "отстраненным защитником" [Bamelis 2010, c. 49] (в целом, совпадает с моей классификацией, за исключением копинговых режимов, которые я не рассматривал). Зависимое РЛ коррелирует с "покинутым/ подвергшимся насилию" и "зависимым ребенком", "капитулянтом", "избегающим защитником" и "карающим родителем" (совпадение за исключением "покинутого ребенка" и копинговых режимов). Авторы отмечают рассогласование полученных ими корреляций относительно определенных РЛ с данными исследования Дж. Лоббестал, а также низкую корреляцию относительно некоторых режимов и РЛ. В частности, исследователи утверждают: "Неудача в попытке подтвердить гипотетические связи распределена неравномерно между режимами и РЛ. Вообще не были обнаружены только 25% предположительных связей копинговых режимов и РЛ. Однако, что касается родительских режимов, то показатель неподтвержденных связей здесь уже возрастает до 37,5%, а для детских режимов он вообще составляет 66,7%. Что касается РЛ, только 20% и 25% связей режимов-РЛ не были обнаружены в зависимом и избегающем РЛ, соответственно. Но в других РЛ уровень несовпадения значительно выше: 50% (нарциссическое), 58% (ОКР), 60% (параноидное), и 75% (гистрионное). Похоже, что люди с РЛ и с сильными гиперкомпенсаторными режимами демонстрируют нежелание или неспособность сообщать о более уязвимых режимах ребенка и родителя, предполагающихся схема-терапией (СТ)" [Bamelis 2010, c. 55-56]. Авторы, обсудив свои находки с Дж. Янгом, предложили несколько вероятных объяснений полученным результатам. Во-первых, модель СТ может ошибаться, предполагая, что определенные режимы должны превалировать в определенных РЛ. Во-вторых, поскольку определения РЛ, данные тогда действующей DSM-IV, преимущественно сфокусированы на копинговом поведении, они, прежде всего, предполагают связь РЛ-копинг-режима, и ограничены в возможностях идентифицировать вероятную связь РЛ-детского режима. В-третьих, основной функцией режимов гиперкомпенсации является поддержание вида, будто имеет место состояние, противоположное сути существующей схемы. Люди с такими режимами могут не осознавать, или отрицать, или не желать сообщать о более травматичном опыте. "Если так, то нужны другие методы исследования, способные раскрыть связь РЛ-детских режимов, и эти методы не должны полагаться на самоотчет" [Bamelis 2010, c. 56]. В общем, авторы рассматривают полученные ими данные не в качестве обескураживающих, а в качестве повода еще раз продумать методологию такого рода исследования.

Примечательным, с моей точки зрения, является также следующее суждение исследователей: "В индивидах с серьезными личностными расстройствами проявляется целый ряд дезадаптивных схем, часто - противоречивого характера. Внезапно происходит изменение в активированных схемах и связанных с ними эмоциях и поведении, при котором именно схема-режимы позволяют объяснить чередующиеся нестабильность и ригидность, обнаруживаемые у данных пациентов" [Bamelis 2010, c. 42]. По сути, речь идет именно о том, о чем я писал в материале "Двойное фрустрирующее послание как источник осложненных дезадаптивных схем" - о взаимоисключающих схемах, каким-то образом поселившихся в одном человеке: https://www.b17.ru/article/88938/

Бо Бах и Джоан Фаррелл в недавнем исследовании изучили связь схем, режимов и пограничного РЛ (ПРЛ). Данные авторы включили, тем самым, в ряд тестируемых концептов СТ и собственно схемы. В ходе проекта, результаты которого были опубликованы в этом году [Bach], было установлено, что для пациентов с ПРЛ характерны схемы Недоверие/ Насилие, Дефективность/ Стыд, Недостаток самоконтроля/ самодисциплины. (Все совпадают с моей классификацией). Копинговые режимы, наиболее свойственные пациентам с ПРЛ, включают, по данным исследования, "уязвимого ребенка", "рассерженного ребенка", "импульсивного ребенка", и низкий уровень "счастливого ребенка". В своем анализе я связал с ПРЛ именно эти схемы, однако, расширил их ряд за счет схем Слитность с другими/ Неразвитое Я, Привилегированность/ Грандиозность, Подчинение, Самопожертвование, и Завышенные требования к себе. Соответственно, более широким является и набор копинговых режимов.

Исследования связи РЛ и концептов схема-терапии продолжаются. Чаще всего, они концентрируются на конкретных РЛ и их связи с конкретными схема-режимами [Peled; Dadashzadeh]. Ряд работ описывает непосредственно терапевтические процедуры на основе СТ применительно к РЛ с оценкой их эффективности [Fassbinder; Bamelis 2014], в том числе, относительно химической зависимости [Boog].

Как я в свое время оговаривался - сделанная на основе проанализированной литературы классификация не претендует на законченность, и является открытой для коррекции и дополнений. Вообще, самими ведущими схема-терапевтами постоянно признается, что задача теоретического обоснования концептов СТ всё еще является актуальной. Об этом говорили А. Арнтц и Л. Беймелис с коллегами [Bamelis 2010, c. 41], об этом же говорил и сам Джеффри Янг на вебинаре, организованном недавно АКПП. Валидизация является неотъемлемым элементом любых теоретических построений. Хорошо бы, наконец, и в России провести подобное исследование.

"""""""""""""
Источники:
Arntz, A., & Young, J. E. Overview of hypothesized modes per personality disorder. Internal document, Maastricht University. 2007.
Arntz, A., Klokman, J., & Sieswerda, S. An experimental test of the schema mode model of borderline personality disorder. Journal of Behavior Therapy and Experimental Psychiatry, 2005, 36, 226–239.
Bach, B., Farrell, J.M. Schemas and modes in borderline personality disorder: The mistrustful, shameful, angry, impulsive, and unhappy child // Psychiatry Research, 2018, 259, 323–329.
Bamelis, L.L.M., Evers, S.M., Spinhoven, P. & Arntz, A. Results of a Multicenter Randomized Controlled Trial of the Clinical Effectiveness of Schema Therapy for Personality Disorders // American Journal of Psychiatry, 2014, 171, 305–322.
Bamelis, L.L.M., Renner, F., Heidkamp, D. & Arntz, A. Extended Schema mode conceptualizations for specific personality disorders: an empirical study // Journal of Personality Disorders, 2010, 25(1), 41–58.
Boog, M., van Hest, K.M., Drescher, T., Verschuur, M.J., Franken, I.H.A. Schema Modes and Personality Disorders in Substance Abuse Patients // European Addiction Research, 2018, 24, 226–233.
Dadashzadeh, H., Hekmati, I., Gholizadeh, H., Abdi, R. Schema modes in cluster B personality disorders // Archives of Psychiatry and Psychotherapy, 2016, 2, 22–28
Fassbinder, E., Schweiger, U., Jacob., G. & Arntz, A. The schema mode model for personality disorders // Die Psychiatrie, 2014, 2, 1-9.
Lobbestael, J., Van Vreeswijk, M.F., & Arntz, A. An empirical test of schema mode conceptualizations in personality disorders // Behaviour Research and Therapy, 2008, 46, 854–860.
Peled, O., Bar-Kalifa, E., Rafaeli, E. Stability or instability in avoidant personality disorder: Mode fluctuations within schema therapy sessions //Journal of Behavior Therapy and Experimental Psychiatry, 2017, 57, 126-134.



Кармадонов Олег