«Смерть – это стрела, пущенная в тебя,
А Жизнь – то мгновение, что она до тебя летит»
Аль-Хузри

Великолепна и загадочна Жизнь. Очаровательно манящее чередование красок и форм. Могуче и чарующе буйство звуков, людей и стихий. Привычно и любезно душе вращение событий и чувств, радостей и горя, любви и упоения боя. Сладость и легкость летящего мгновения. На кого оставим Мир, когда придет черед?

Прекрасен и жуток танец Смерти. Великий и ужасный древний Танатос шествует по свету, неутомимо собирая непрекращающуюся ни на миг жатву душ. С часа рождения посвящены мы в жертву его серпу. Словно спрыгнули однажды с высокой скалы – да так и летим, позабыв в дороге за пустяками дел, манящую нас неведомую бездну…

Ужас в каждом мгновении

«Ничто непостоянно»
Будда

Каждый глоток воды, самая малая капля живительной влаги – даруя силу и радость, несет испившего в пасть Смерти. День и ночь, рассвет и закат, вздох и взгляд – вращают ось времен. За хитросплетением будней и чертой разумения – сокрыт живой Ужас. Забываясь милыми играми повседневности: любовью и властью, успехом и славой, интеллектуальной болтовней и светскими сплетнями – способны избегнуть живые существа невыразимого и замораживающего кровь знания. Чтоб встретиться с ним – внезапно.

Иногда, из новостей и слухов, узнаем, что еще один великий, известный, славный – присоединился к большинству. К тем, кто был тепл, подвижен и полон планов – ныне же хладен и мертв. Очередной из наслаждавшихся полетом - со стуком достиг дна. Причудливо переломанное в лучах софитов мертвое тело, недавно почитавшее себя храмом Духа. Нить еще одной судьбы вырвалась из рук, скрывшись в непроглядной тьме. Прервалась? Затаилась на годы, чтоб возродиться на свет в новом теле и сознании, скинув груз разочарований и невыплаченных долгов? Радугой ушла в небо? Камнем на дно?

Древние эллины изображали Время в образе чудовищного Кроноса – сына неба и его убийцы. Невообразимый, жуткий и мудрый титан с окровавленным серпом. Порождающий и пожирающий собственных детей. Лишь один из них – крылатый дух разума Зевс, избежал гибели во чреве свирепого прародителя. Сокрылся в облике неузнанном и тленном, дабы набравшись сил – рассечь породившую страшную силу. Стать бессмертным покорителем пространств и времен. Таким виделась древним магам участь предназначенного бессмертию духа. Смертию смерть поправ…. Однако, встречу с пожирающей пастью бездны не отменял никто, и где взять силу, если не разорвать ее могучей рукой - то хотя бы проскользнуть незамеченным мимо.

Пространство, преображенное светом – суть времени, открытая Эйнштейном. От порождающего и испепеляющего бытие и разум сияния не укрыться. Вечный двигатель эволюции, преображающий материю в мыслящую ноосферу. Танцующий на трупах Шива – каждым шагом творящий новое, попирая рожденное вчера. Безжалостно отсекающий все лишнее и мешающее, увешанный черепами грозный Махакала. Цена жизни – смерть. «Смена взглядов происходит не в результате перемены мнения сторонниками старых – но вследствие их вымирания и замены следующим поколением…» Чтобы выросла новая трава – должна отцвести старая.

Пока молоды – нет сладостней чувства и сильней союзника. Время – за нас! Все, что мешает, ограничивает и подчиняет – рассыплется в прах под ногами подросших детей. Старый мир – обречен. Построим новый, лучше, справедливей и честней. Сила весны в пульсе растущих тел. Кажется, так будет всегда. Дальше, выше, быстрей! И в каждой новой победе, в каждом дне возмужания и ночи страстной любви – сокрыто адское жало. Однажды утром молодой и полный сил дух находит себя стариком. Помехой на пути идущих по пятам. Досадной преградой и воплощеньем тлена. Как продолжать любить жизнь, когда столько прекрасных юных глаз алчут твоей смерти? Вожделеют стереть с лица земли след матерей и отцов – дабы оставить свой. Неизбежно исчезающий под набирающей силу новой волной.

Вкус Солнца

«Идея о смерти и бессмертии – это сама Жизнь, ее окончательная формула и источник Истины»
Федор Достоевский

Мимолетность бытия рождает не только ужас. Неповторимое есть высшая ценность. Вечное не возбуждает. Что за радость цепляться того, что не уйдет? Солнце и Луна пребудут на местах не тревожа смертных. Завтра – опять рассвет. Новый полдень. Закат. Красоту придает лишь смерть. Уникальность и изменчивость рисунка облаков, переменчивое буйство оттенков, исчезающий след крыла в вышине. Он – не вернется. Отведешь взор – магия исчезнет. Упущенного не вернуть. Миг восторга – не сковать цепью. Ценен лишь последний глоток. Последний день. Вода текущая ручьем не стоит ни гроша. Если б мир был вечным возвращением того, что уже случилось – горше не найти тюрьмы! Говорят, самая страшная из пыток Диавола – вечность. Непрекращающееся ожидание. Тщетное и напрасное – ибо в бессмертии нет движенья. Не шелохнутся травы подземного мира, не прольется дождем небо, не вспыхнет заря. Вечный покой – высшая мера наказания. Жизнь в исчезающем мире – лучшее средство от тоски.

Каждая встреча, обещание счастья и удачи, новая надежда и загаданная мечта – есть корень грядущей потери. Как не стремятся вожделеющие разум и плоть, не удержать желанного. Все, что любим и ненавидим – покинет нас. Иногда перемены неспешны и невидимы глазу. Просто что-то меняется. И все, вчера составлявшее смысл жизни, подчинявшее нас дни и ночи, становится неважным. Иной раз поток событий несется бурлящей стремниной. Обрывается водопадом. Уходит из под ног – или взмывает стрелой в небо. Не усидеть на месте в безумной бесшабашной скачке. Скучает – лишь притворившийся мертвым. Бороться и искать, сознавая тщету усилий – удел героев. Нет подвига удержать счастье навек, отстояв его в бою. Слава – в борьбе без надежды на победу. Без мечты оставить свой след. Все, что создает наш дух – письмена на воде. Исчезающие формы, теряющие смысл в миг сотворения – и от того безмерно прекрасные. Наши чувства и мысли, жесткие концепты, призванные удержать изменчивый мир в рамках понимания и твердых правил. Стремления к несбыточной вечности. Свеча на ветру. Под ногами у нас – не твердь, но тающий лед.

Естественное свойство ума – наслаждаться вожделенным. Радость тела – в бегстве от ненавистного и стремлении к запретному. Отвергаем – конец. Жуткая пасть гибели мчит по пятам. Спиной ощущаем дыханье и алчущий плоти взор. Не остановиться и не утратить сил. Не уйти от кровожадной стаи, но бежать от нее - единственный способ жить на пределе возможного! Осознание преследующей смертности, мимолетности всех дел наших – лучший источник усилий. Достойная причина радости напряженных мышц. Вожделенна – вечность. Сохранить навсегда прикосновение любимой руки, радость открытия, улыбку ребенка. Однако, боги исполняют желания тех, кого хотят наказать. Удержанный миг, словно перезрелый плод, наливается ядом. Чувство и мгновенье остановленные – жалят остановившего. Ожиданием перемен, избавления от хранимого вчера. Запретным пожеланием смерти – тем, ради кого еще недавно мечтали жить. Невозможно дышать, вдохнув раз, и удерживая воздух в себе. Сначала – это больно. Потом – смертельно. Лишь избавляясь от завоеванного с трудом – мы живы. Вечная жизнь – манящее проклятье. Как вернем слезами вымоленный дар, обжигающий плоть и дух огнем накопленных ошибок и бед? Нектар бессмертия – проклятие богов. Пусть минует чаша сия….

Возможно ли, что породивший мирозданье Большой взрыв – вспышка агонии обезумевшего от пытки бессмертием предвечного гиганта? Мир сотворен из боли? Космос – конвульсии божества? Или правы седые мудрецы, тысячи лет указующие на подлинную природу нашего ума как на единственного Творца бытия? Тогда терзания материи – лишь рябь на его поверхности, а далекие звезды – отраженье тайных мыслей и неосознанных чувств? Осознание – растворит кажущийся внешним мир, обманчиво спроецированный в зияющую пустоту небес. Покрытое пылью зеркало – треснет, обнажив ясный свет своей основы. Исчезнет кажущееся столь реальным Я, поглотив в яростном львином рыке миллионы солнц. В последней вспышке вскричат на его зубах мириады существ, дабы исчезнуть во тьме, коей никогда не покидали, не ведая о том – ибо нет и не было никогда не единого живого существа, и никто не рождался и не умирал. Не жил, не любил, не боролся и не страдал. Возможно, все так. Вероятно, еще страшней – или прекрасней. Кто из нас готов вкусить Солнце? Однако - оно в любой миг готово вкусить нас.

Триумф боли

«Есть мертвецы, в которых больше жизни, чем в живых.
Но есть и живые, которые мертвее мертвого»
Ромен Роллан

Танатос – возлюбленный сын Солнца. Черный луч повелителя небес. Встреча с ним подобна званному обеду. Все новые и новые блюда стремительной чередой сменяют друг друга пред нами, и каждое следующее – горячей и острей предыдущего. Однако, прежде чем встать навсегда из-за стола, вкусить придется все... Известный врач и психолог Элизабет Кюблер-Росс на основе многолетних исследований описала пять стадий, проходимых душой при встрече с неизбежным. В страшном промежутке меж первым стуком в дверь – и завершающим взмахом серпа. Через них же следует, неторопливо раскинувшись в веках, социум - коллективная душа. Литература и религия, живопись, философия и фольклор. Повседневные разговоры и анекдоты. Вершины духа – и мелочная болтовня по пустякам. По тому, как в культуре относятся к Смерти – можно составить точное представление о степени зрелости и перспективах цивилизации. Наивное отрицание, смех, безразличие, вызов, поклонение, ужас. Ступени, наполненные одиночеством, холодом, напрасной борьбой и мраком. Глухие шаги спускающейся в Аид души…

Стадия первая: Отрицание. Нет, это не правда. Это не случится со мной. Не сейчас. Врач ошибся.

На этом этапе человеческая психика выбирает простейший путь. Избежать травмы осознания неизбежного. Не думать, не знать, не ведать – все обойдется. Достаточно спрятать голову в песок чуть глубже, помечтать о вечном и несбыточном. Еще лучше – о веселом, искрящемся, ярком и модном. Отвлечься бытовыми делами, работой и суетой. Любовью, приключениями и подвигами – или, за неимением таковых, хотя бы фантазией о них.

Это – место ребенка, так и не решившегося обнаружить себя давно уже взрослым. Старым. Мертвым. Место современной европейской цивилизации, и – практически каждого из нас.

Стадия вторая: Торг. Попытка договориться. Достичь соглашения. Подкупить. Ладно, я понял, достаточно – отпусти меня! Начну жить по-другому - обещаю. Сделаю все, что попросишь – лишь избавь меня от этого. Стану отныне поступать достойно – неужели за это не стоит пойти мне навстречу? Не буду вкушать мяса сорок дней, откажусь от радостей любви и ярких одежд, подвергну себя испытаниям и мукам. Разве мало?! Почему бы не дать еще один шанс? Чем я не заслужил?! А может сделаешь это не со мной? С другим? Забери кого хочешь – я помогу. Подскажу, если надо. Возьми их – не меня!

Место ушедшей навсегда цивилизации средневековья – и ее бесчисленных малых осколков, до наших дней глубоко засевших в сердцах наследников мрачного величия былого.

Стадия третья: Гнев. Борьба. Почему Я?! Это не должно было случиться. Мир несправедлив. Все оставили меня в тот момент, когда больше всего нужны! Как вы могли так со мной поступить?! Вы же обещали! Ладно, тогда я буду сражаться! Не допущу, не поддамся! Бог – умер, теперь Я – вместо него! Придумаю что ни будь. Прорвемся!

Искушение колдовства. Жертвоприношения и страшные клятвы. Вызов на бой. Попытка отвратить неизбежное - борьбой, заклятьем, чудесным снадобьем, усилием воли. Бунт подростка, истерика декаданса. Эпоха постмодерна и сюрреализма. Черный юмор, эстетика СС, культ голливудских вампиров. Дракула – это Я! Упоение иллюзией силы и всемогущества. Врешь – не возьмешь…

Стадия четвертая: Унижение. Вина. Паника. Депрессия. Как я мог это допустить? Что я сделал не так? Усталость от борьбы. Силы и надежды растворяются. Наступает уныние и понимание поражения. Однако – открывшаяся истина не приносит радости. Все уже почти готово к появлению Главного Гостя. Осталось лишь чуть-чуть подождать.

Отцветающий сад. Заболоченный пруд. Поздний Рим перед падением. Третий Рим – златоглавая Москва, замершая в ожидании под занесенным топором новых варваров. Варшавское гетто. Советская империя на излете гонки. И мы - заигравшиеся наследники героев.

Стадия пятая: Принятие. Все через это проходят…. Ну и ладно….

Леденящее дыхание зимы последнего дня. Мир замерз, стал плотным, хрупким и нереальным. Ничего не движется – и ничто более не важно. Времени отныне нет.

Территория пустоты

«Умирая, перестаешь быть смертным»
Томас Паркер

В более широком смысле, описанные выше стадии относятся к любому переходу. К изменению состояния и статуса, семейного или общественного положения. К новой информации, радикально меняющей картину мира. К нежданным чувствам и желаниям. Взросление и старость, рождение ребенка и первый поход в школу. Любовь и близость, развод и брак, дефлорация и арест. Расставание и переезд на новое место, увольнение и прием на работу, кризис и прощение вины. Война и торжество теории относительности. Дарвин и Фрейд, крах империи и сексуальная революция. Даже высадка инопланетян, или явление во плоти Бога живого – заставят каждого в отдельности и общество в целом пройти через эти этапы.

Психологам, врачам и священникам неоднократно доводилось наблюдать происходящее с сознанием прошедших переходы. Научные и религиозные сообщества веками собирали и анализировали воспоминания обладателей околосмертных и мистических переживаний. Внимательно изучался экстремальный опыт незавершенного суицида, тяжкого ранения и травмы, болезни, насилия и пыток. В кругах историков и богословов поговаривают, что и инквизицию учредили в свое время именно как исследовательский институт для подобного рода задач. Да только, как часто бывает, увлеклись процессом и позабыли о цели…

На основе показаний оставшихся в живых была составлена картография последующих пяти этапов «постпикового» состояния человеческого сознания. После пяти ступеней продвижения к финальному акту. После него самого. Когда неизбежное – случилось. Их же можно наблюдать в более мягкой форме у переживших опыт любых перемен - хоть не столь экстремальных, но необратимых. Четыре из них описаны как перинатальные матрицы Станиславом Грофом. Вначале представлялось, что они присутствуют лишь в переживаниях новорожденного сменяя друг дружку. Пятый же удивительно сходен с кажущимся повседневным и нормальным состоянием ума. Дальнейшее показало их универсальность для любого постпикового или межпикового состояния. В том числе – для послесмертья.

Стадия первая: Желание. Последний этап «предпикового» состояния – принятие, соединившись с некой новой неведомо откуда взявшейся энергией, трансформируется в стремление к усилению боли. Иногда – это энергия физической агонии. Последний резерв организма, запоздало брошенный в уже проигранный бой. Иной раз – агония нравственная, энергия невыносимого унижения и ужаса. Вытесненная из осознания на «предфинальных» этапах борьбы и последующей депрессии, прорвавшая плотину и вернувшаяся обратно ярость - устремившаяся, как сорвавшийся с цепи обезумевший боевой пес, на собственного владельца. Манящая героика Ада. Смех в лицо победившего врага. Сделайте это еще! Сильнее! Добавьте огня – железо недостаточно горячо!

Возвращенные с этого этапа зачастую испытывают сильное суицидальное стремление, которое обычно впоследствии успешно реализуют. Так называемые «спонтанные самоубийцы»: внешне по всем меркам благополучные и успешные люди, внезапно без зримых причин совершающие суицид – те, кто уже пережил в прошлом подобный опыт. Из их числа и экстремалы, каскадеры, профессиональные наемники и иные персонажи с откровенно рискованным поведением и стилем жизни. Естественное для большинства избегание боли и опасности – сменилось в них стремлением к ситуациям, полным предельной угрозы.

Стадия вторая: Удивление. Достигнув предельной точки, страдание переходит за нее. Зло настолько невыносимо, что перестает восприниматься как боль. Возникает чувство недоумения. Замешательство. Боли и ужаса больше нет. Есть: нечто непонятное, странное, неведомое – но совсем не страшное! Миг опасения, что кошмар вернется – исчезает, сменившись пришедшей странной и прочной уверенностью, что все идет именно так, как надо. Изумление. Вот ведь оно оказывается как! Что это? Откуда это здесь? Что-то должно случится….

Возвращение с этого этапа несет необоримое любопытство. Стремление знать. Пережить снова и снова. Разобраться в непостигнутом. В манящем ожидании грядущего, еще не испытанного блаженства, смутные контуры которого проступают сквозь расступающийся туман. Вся оставшаяся жизнь – озарена ожиданием, томным стремлением вернуться к порогу Своего Дома. Или того, что им кажется….

Стадия третья: Наслаждение. Щемящее чувство Тайны словно конденсируется. Сгущается. Не сразу идентифицируется сомневающимся и еще не верящим умом. Что такое…?! И вдруг – догадка! Восторг счастья! Не обычное, земное, привычное и испытанное ранее. Нечто совсем иное. Волшебное. Запретное. Тайное. Страшное – и почетное. Мое по праву! Яростно поглощающее собой, стирающее значение и смысл всего, что было раньше. Новая жизнь и новое Небо. Все свежее и чистое, искрящееся возможностями и безграничным потенциалом….

Возвращение приносит сладкую печаль. Грусть сменяется желанием вернуть утраченное там. Постепенно, острота ощущений теряется. С годами - пережитое полностью стирается. Ищет замещения в земных и доступных наслаждениях. Подчас – во все более рискованных. На грани боли. За ее гранью. За пределами естества и здравого смысла. Все – не то. Остается – лишь смутная память и надежда на новую встречу. Мечта о вечном рае – оттуда. Только это – не он….

Стадия четвертая: Исследование. Острота наслажденья стихает. Рай – то же приедается. Быстрей, чем думалось. Всего лишь – еще один вид удовольствия. Ничего особенного. Новая повседневность. Иногда – хочется отдохнуть и от счастья. В плотном сгустившемся сиропе запретного блаженства образуется словно некая полость. Пустота, где можно перевести дух. Отстраниться от происходящего. Понаблюдать за собой со стороны. Исследовать детали. Экспериментировать с оттенками ощущений и чувств. Пейзаж постепенно проявляется из радуги. То, что было, или лишь казалось, полем безграничной радости – распадается на причудливое множество стремительно обретающих плотность фигур. Бескрайность неба – сменяется новой Землей. Тут даже можно жить. Скоро – начнут возникать обязанности. Но пока тянет продолжить странствие. Счастье первооткрывателя, исследователя и повелителя нового мира.

Возвращение приносит странное знание. Часто – несовместимое с «разделяемой реальностью». Возвращенный становится летописцем далеких стран – не встречающим ни особого интереса, ни понимания большинства. Постепенно начинает путаться в показаниях, перемещаясь все дальше из убегающей памяти о невозможном, или может и не случавшемся вовсе – в ежеминутно возникающие фантазии и миражи. На востоке таких называли: Искушенный богами….

Стадия пятая: Трансформация. Невыразимое открытое пространство радужного света и искрящихся чувств – забыто без следа. Сгустившиеся фигуры обрели плоть и кровь, четкость линий и форм. Их все больше. Ум, распавшийся на кванты небытия, растворенный в огне и блаженстве собственной светоносной природы - вновь хитроумным и вечным фениксом восстал из пепла. Сложил из невиданных форм новый, небывалый ранее мир. Иным стал и наш герой. Чужой былому, память о котором оставляет его с каждым мгновением новой жизни. Он всегда был здесь. Минувшее – сон. Фантазия. Детская сказка. Мечта.

Вернувшийся оттуда – либо великий Мастер, либо растение. Или – ни о чем не помнит. Возможно, умело делает вид. Иногда, нечто подобное обрывкам сна проявляется в памяти. Чтоб затем снова отползти, спрятаться до срока в непроглядной тьме – уступая место солнечному свету мира живых. Временами, резко и мощно возвращаясь. В несвойственных раньше владельцу делах и мечтах. В сорвавшихся с губ ненароком словах неведомого языка. В странном и не всегда верном знании тайн былого и грядущего. Дар коварных богов – проклятье и радость. Троянский конь чужих миров.

Предназначение Зла

«Бессмертие животных – в потомстве, Человека же – в славе»
Френсис Бэкон

 

Пять этапов постпикового переживания хорошо известны в древних культурах востока, приобретших несравненно больший, по сравнению с западом, опыт описания Мира Иного. На высших уровнях индуистской йоги, даосского «пестования духа» и тибетского буддизма, адепт лично в ясном сознании посещает области сверхъестественного опыта, пока тело его неподвижно и твердо восседает на коврике для медитаций. Обычно об этих стадиях говорят как о этапах «проявления и растворения пяти первоэлементов». Земля растворяется в воде, вода в огне, огонь – в воздухе, воздух – в безграничном пространстве, оно же в свою очередь – в глубинной природе ума, в невыразимом ясном свете. Он – природа и матрица всех остальных. Как содержание ума является материалом снов, пространство-время – сутью материи и энергии, ясный свет – подлинное вещество бытия. Однако, для неподготовленных он – ярость….

На материальном плотном уровне первоэлементы проявляются как реальные стихии природы, ткани человеческого организма и социальной структуры общества. Горы, реки и долины, леса и моря. Кости, кожа, кровь, плоть и мозг. Жрецы, воины, мастера, земледельцы и слуги. Пять внутренних органов тела – и пять объектов чувств. Каждому – своя роль, место и черед. Развертываясь во времени, известны они как классы ситуаций и событий нашей жизни: отдых, расслабление и покой, плавное изменение и рост, стремительное разрушение, спонтанная динамика хаоса и борьбы, безграничный простор пустоты и открытие потенциала новых возможностей. Непрерывно танцуя, порождая и поглощая друг друга, вечно плетут ткань рождения и гибели, не ища себе ни оправданья, ни понимания, ни прощения за боль.

На уровне внутреннем – пять состояний и ступеней духа, пять скандх: восприятие, чувство, понятие, представление, осознание. Пять чувственных восприятий: зрение, слух, осязание, запах и вкус. Пять эмоций, имеющих мешающий и вдохновляющий аспекты – и пять видов Мудрости, достигаемых медитацией и постижением жизни. Зеркальная мудрость незамутненного отражения мира – воплощение свирепости. Уравнивающая мудрость признания разнообразия – вершина гордости. Различающая мудрость – завершение увлеченности. Объединяющая мудрость опыта – выжимка из безумства страсти. Всепроникающая мудрость – завершение иллюзий. Реальность и проекции состояний ума – слиты воедино. Символизируются они экстатическими объятьями мужских и женских аспектов ясного света - цветов спектра незримой радуги, проявленной разделенными на кипящие пустотой пространства мирами.

На уровне тайном они – пять аспектов подлинной природы запредельного. Воплощенное и предвечное единство. Бытие-Сознание-Блаженство. Время-Пространство-Разум. Сияющая пустота ясного света, сознающего и созидающего самое себя сквозь порождаемый и поедаемый им Мир. Пять измерений вселенной оживают и предстают пятью непрерывно сливающихся в экстатическом наслаждении парами мужских и женских просветленных существ и энергий. Амитаба, Вайрочана, Ратмасамбхава, Ашкобья, Амогасидха. Нераздельные и независимые, наделенные и наделяющие разумом грани предвечного алмаза, мудро порождающие бытие и смерть желанием, любовью и гневом. Танцующие Эрос и Танатос, слившиеся в поцелуе любви и битвы. Такова древняя карта пятимерной вселенной, иллюзорно разделяемой на внутренний мир индивидуальной души и внешнее пространство реальности. Проявление – выделение и доминирование одного из первоэлементов. Поворот грани. Фазовый переход – растворение и взаимное порождение.

Однако, это не все. Еще более странной и трудной предстает символика бардо – «промежутка». Согласно традиционным описаниям, бардо – отрезки меж двумя крайними точками, или изломами, бытия. Выделяют бардо рождения – от зачатия до появления на свет, бардо бодрствования, бардо сна, бардо медитации, бардо умирания, и бардо смерти. В каждом из них сознанию предстоит пройти все пять этапов проявления и доминирования первоэлементов – известных нам как этапы Кюблер-Росс, и последующие пять фаз растворения – стадий постпикового переживания. Мы не сможем сказать, что нас не предупреждали древние. Что бы мы ни думали, во что не стремились уверовать, находясь на этапе отрицания или торга – древние и точные описания не являются вымыслом, художественной литературой, или неким экзотическим фэнтези. Это, увы, именно личные описания очевидцев, овладевших высоким и тайным искусством путешествия по темной стороне бытия.

Прежде чем практикующий будет допущен на подобные уровни, где каждый неверный шаг, мимолетное волнение или нарушение концентрации будут иметь последствия несравненно более трагичные, нежели обычная смерть, пройдет немало лет. Воля и внимание должны быть закалены и отточены в бесчисленных упражнениях духа. Начинаются они с развития физического терпения, выносливости, гибкости и точности при выполнении движений - виньяс и статических поз – асан, ошибочно принимаемых в западной культуре за суть йоги. Это лишь подготовительный этап. Далее следует обретение контроля над физиологическими процессами в теле – начиная с дыхания, и заканчивая управлением работой сердца и внутриклеточным обменом веществ. Лишь затем наступает очередь разума и загадочных теневых частей человеческого ума.

После тщательного знакомства с процессами ума и тела, овладения искусством управления мыслью и чувством, исследования личной и родовой памяти и содержащихся в ней невидимых программ, с полной их реконструкцией - возникает новое существо. Только оно, Иное, неведомое нам, лишь видимости и странной игры ради облаченное в хрупкие одежды человеческого тела и прежней личности, может отправиться дальше – за пределы Жизни и Смерти. За грань не только мира известного, но и миров последующих. В немыслимую даль, из которой жизнь и смерть обитателей Земли, лучезарные чертоги богов и пылающие пропасти ада – что игрушечные города в детской песочнице. За пределы реального и нереального, умопостижимого и невыразимого. В край, где отступают различия меж временем, пространством и сознанием, меж вечным блаженством и всепоглощающим ужасом – устремляет свой одинокий путь Воин Духа.

Нам, смертным, нет туда ходу. Для еще живых – описания, путевые заметки немногих вернувшихся, в странном сострадании снабдивших нас картами дальних дорог. Замерев в благоговейном ужасе пред их подвигом, либо трепеща в отрицающем страхе – простерлось сердце человека. Туда, в нескончаемую череду бардо, в мучительные и сладостные переходы стадий порождения и растворения неотвратимо несет колесо Сансары – безначальной вечно повторяющейся жизни. На нем, вновь и вновь возрождаясь, претерпевая метаморфозы и сгорая в прах, кружится дух пред лицом невыразимых и жутких сил Бездны.

Увязая в непостижимом, стремясь к желанному и убегая от пугающего – сплетает существо нерушимые узы, навсегда прикрепившие его к пылающему вращающемуся кресту мирозданья. Бесконечно повторяя прощания и встречи незаконченных историй и дел, попадая вновь и вновь в одни и те же трагичные ситуации и обстоятельства – длит оно бессмысленную и безысходную нить судьбы из жизни в жизнь. Сладки как мед объятия владычиц кармы – и никакая растворенная в них адская мука не способна пробудить нас на подвиг Последнего Отказа. Их острые клыки навсегда погружены в наши шеи. Мы свыклись с ядом и болью настолько, что полагаем неотъемлемой частью души - собственной кровью питая их силу.

Подобно прикованному Прометею, терзаем человек Зевсовым орлом духовной муки за грех обладанья огнем разума. Кровоточит сердце в ожидании удара. Нет и не может быть во днях его ни цели, ни смысла. Нет даже высшей отваги жертвенной смерти – поскольку тщетен ее дар. Лживы посулы жрецов, пуст полет мечтателей и влюбленных, вершины гения и мужество героев – ибо ничто не только не вечно, но и не важно. Все что нам дорого: самый близкий человек, миг высокого счастья, сокровенная мысль, чувство, мечта, даже сам Дух наш – не является подлинным! Все – не то, чем кажется. И именно точка перехода: алмазной остроты грань бытия и погибели - есть единственный, страшный и тайный шанс освобождения от рабства и обретения Подлинности. Ослепительная мгновенная вспышка Ясного Света. В ней – суть и смысл бессмысленности мирозданья. В ней – сладость поцелуя древнего Танатоса. Не упустим шанса –  и неубоимся подставить уста, когда он властно призовет нас. А сейчас – мы живы…

Книги, которые помогут узнать и полюбить Смерть, пока Вы живы:

Р. Моуди «Последний смех»

Р. Монро «Окончательное путешествие»

Р. Наджеми «Магический круг жизни»

С. Гроф «Величайшее путешествие»

Ф. Фримантл «Сияющая Пустота»

М. Хайдеггер «Бытие и время»

Ж. П. Сартр «Бытие и Ничто»