«У меня нет цели. Цели нет, потому что любая конкретная цель, она предполагает (прим. крутит пальцем у виска) …человек сразу думает, что ее нужно как можно быстрее достичь, поэтому начинает бежать»
Александр Башлачев - поэт, рок-музыкант
Казалось бы, нас все время учат ставить четкие цели; это правильно, понятно, безопасно следовать заданной траектории. Заняться здоровьем (своим телом), найти/сменить работу (призвание), обрести любовь (как вариант - выйти замуж/жениться), или, мое "любимое", стать более эффективным, а сюда можно включить все предыдущие пункты и еще мн
ого всего поместится – вот те немногие цели, что звучат от моих клиентов обычно в начале терапии, но нередко возвращаются они к ним и по прошествии времени.
«А что? – спросите вы, - нормальные такие цели». Да и я здесь с вами не стану спорить, цели достойные и более того, для душевного комфорта и равновесия необходимые. Но только вот почему-то странная вещь происходит: как только цель обозначится, то идеал конечного результата кажется все более не достижимым, ощущение беспомощности начинает давить грузом вины и тревоги, и соответственно движение к этой самой цели становится все затруднительнее (в прямом смысле: в теле не образуется энергия, и оно включает механизм сохранения оставшейся, что часто обозначается как лень или модное ныне понятие прокрастинация (откладывание на потом)).
Что происходит в этой эмоционально и физически сложной точке? А то, что клиент с запросом на достижение цели, уже отказался от себя прежнего (болезненного, безработного/уставшего от работы, нелюбимого/разлюбившего, а все вместе малоэффективного в своей жизни), но и себя желаемого тоже не приобрел. Вот и выходит, что остается такой клиент без какой-либо опоры для необходимого движения к поставленным целям.
Как же быть тогда клиенту с его конфликтом, в чем суть терапии (с поправкой на гештальт-концепцию, базирующуюся на теории парадоксальных изменений)? А парадокс заключается в том, что для того, чтобы двигаться, необходимо остановиться, т.е. найти ту самую точку опоры, чтобы что-то изменить. «Какой ты безработный?», «Как устроено твое переедание?», «В чем смысл наличия заболевания в твоей жизни?», «Зачем тебе нужны твои «негативные» качества?», «Каким образом ты влияешь на отсутствие/наличие тех или иных отношений?». Это лишь часть тех вопросов, что помогают клиенту вернуть себе ответственность за то, что с ним уже происходит (не путать с формированием чувства вины), что означает выход из беспомощности и обретение ресурсов на движение.
Я честно признаюсь, что не верю в то, что кто-то может стать иным, не тем, какой он есть (возможно, отсюда мнение, что гениальным/успешным/для любви нужно родиться). Но так же я твердо уверена, что если мы можем быть такими, какими уже являемся в присутствии другого (в терапии, на мой взгляд, быть этим самым Другим - в этом и заключается главная задача психолога), если нас принимают, разделяют наше право на собственную неповторимость, тогда и необходимость ставить недостижимые цели отпадает. Тогда, перефразируя цитируемого в начале Александра Башлачева, просто есть цели, которые можно не достигать, а есть цели, которые нельзя не достигать.
