С появлением и развитием такого феномена как психоанализ появились и стали развиваться новые формы взаимодействия: личность (анализант) – аналитик (дилетант), государство – аналитик (дилетант), государство - аналитик - анализант, а также попытки регулирования этих форм со стороны власти и общества. Сложности отношений психоанализа и науки, врача и дилетанта, пациента и аналитика, вопросы психического и телесного, нормы и патологии, определения места психоанализа в системе социальных норм и правил поведения существуют, и вскрываются вновь и вновь, а ответов все также мало. Назревшие, неразрешенные или частично разрешенные проблемы в области подобного взаимодействия являются актуальными и по сей день.
Дискуссия в буквальном переводе с латинского “discussio” означает «рассмотрение, исследование», обсуждение вопроса или проблемы с точки зрения аргументированности. Дискуссия Зигмунда Фрейда с Посторонним началась в работе «Проблема дилетантского анализа или дискуссия с посторонним» 1926 года. Вопросы, которых здесь касается Фрейд, раскрывают поистине значимые моменты того времени, да и современного мира. Это вопросы: аналитической практики, возможности регулирования отношений аналитик – анализант, возможности практического применения психоанализа в повседневной жизни, статуса психоанализа, взаимодействия аналитика и анализанта, восприятия психоаналитической практики, попытки выделить место психоанализа в системе познания, попытки вписать психоанализ в эмпирические рамки и придать ему статус научной теории, закостенелости общества и его нежелания учиться чему-то новому, определения границ этики, соотношения социальных, культурных норм и психоанализа. По всей видимости, подобные размышления (дискуссии) волновали Фрейда еще со временем его исследований истерии (90-е годы 19 века), «Культурной» половой морали и современной нервозности» (1908), «О диком психоанализе» (1910) и нашли свое продолжение в таких работах как «Психология масс и анализ Я» (1921), «Будущее одной иллюзии» (1927), «Неудовлетворенность культурой» (1930 [1929]) и др. Именно формат дискуссии указывает на то, что психоанализ изначально возник в поле языка и речи, в поле этики отношений аналитика и анализанта, в дискурсивном пространстве, на границе делитантсткого и истерического не-знания.
Под дилетантом З. Фрейд понимает не врачей, и вопрос состоит в том, что может ли проводить психоанализ не врач. Данная проблема актуальна и сейчас, до сих пор остается не совсем понятным, кто и как проводит анализ. В некоторых странах, до недавнего времени вопрос, кто должен проводить анализ был решен вполне однозначно – человек с медицинским образованием. Раньше такое условие было обязательным и это психоанализу явно не пошло на пользу, так как из возможной практики исключались многие креативные мыслители, люди с поистине высокими психоаналитическими способностями. Вполне естественным явился факт требования со стороны государства наличия медицинского образования, иначе как понять, что именно происходит между аналитиком и пациентом в аналитической ситуации, которая полностью исключает присутствие третьего в кабинете. И закон расставил все по своим местам: есть нервные люди - это и есть пациенты, психоанализ - есть метод устранения и облегчения нервных симптомов и страданий, дилетант - есть не врач, а значит любое лечение этим методом есть дело и прерогатива дипломированного врача. Врач ставит диагноз нервным больным, классифицирует заболевание, исследует симптомы, выписывает препараты и в итоге излечивает пациента, и, здесь, все предельно ясно и понятно. Но у любого здравомыслящего человека возникают вопросы по поводу психоанализа: каким образом беседа и обмен словами могут помочь больному, почему не выписываются медикаменты и не сдаются анализы, почему не настаивается на изменении своего образа жизни – и всё это со стороны напоминает какое-то колдовство или шарлатанство. Естественно, что в аналитическую ситуацию пытается вмешаться государство с искренним желанием разобраться в сути вопроса, дабы оградить своих граждан от возможного произвола, тем самым урегулировав все вопросы одним махом: регистрация таких специалистов, стандартизация их деятельности, установление налогообложения и ответственности за последствия такого дилетантского лечения. Как государству, так и обычному человеку не просто понять сущность психоанализа, и Фрейд вводит в свою работу некого Постороннего, с которым он ведет дискуссию, тем самым проецирует на него любое заинтересованное лицо (обывателя, представителя власти, дипломированного врача, общество в целом), которому хочется разобраться в этом вопросе, сделать соответствующие выводы и пролить свет на проблему дилетантского анализа. Объяснение теории психоанализа в диалоге с Посторонним есть не что иное как способ очертить совокупность основных идей и концепций психоанализа, определить границы психоаналитической практики и аналитической этики.
В дискуссии с Посторонним, Фрейд затрагивает широкую область вопросов: различие психологии и психоанализа, психический аппарат и его структура, возникновение нервных страданий, работа психоаналитиков в обществе и принципы такой работы. З. Фрейд четко отделяет психологию от психоанализа, сводя ее достижения к физиологии органов чувств. Более того, он говорит, что возможно не существует вообще никаких специальных знаний в области психологии: «любой человек имеет свою душевную жизнь, и именно поэтому каждый из нас принимает себя за психолога» [4, с.261]. Психоаналитики стоят на почве житейской мудрости и признают в людях некую особую психическую структуру, которая связана с реакциями на раздражение органов чувств, восприятием физиологических потребностей и является посредником между ними. Фрейд описывает простым и понятным языком концепцию психических инстанций, объясняет основные понятия психоанализа: сексуальность («наша культура вообще строится усилиями сексуальности»), либидо, комплекс кастрации, Эдипов комплекс, детские воспоминания – именно те понятия, которые подвергались и подвергаются наибольшей критики и непринятию со стороны общества. Здесь З. Фрейд отдельно останавливается на работе с детьми, с их воспоминаниями, говоря о том, «что в интересах ребенка психоаналитическое влияние необходимо сочетать с воспитательными мероприятиями», что такие сеансы связаны исключительно с научными и практическими интересами [2, 3, 4]. Именно такое сочетание и появилось в современном мире с обязательным введением должности штатного психолога в детских (дошкольных и школьных) учреждениях, но к сожалению, произошло это не повсеместно или очень условно, так как идея наталкивается на сопротивление со стороны родителей, социальных служб, общественности. А между тем большой практический интерес связан с обнаружением того факта, что чрезвычайно большое число детей в своем развитии проходит через одну из невротических фаз, что детские неврозы не являются исключением, а являются скорее правилом, что у каждого есть свои предрасположенности к неврозам. В большинстве случаев все невротические склонности детских лет преодолеваются незаметно, но есть те, кто не смог самостоятельно пройти невротические фазы. «Следовательно, мы не должны избегать появляться в детской. До некоторой степени сублимированный принцип удовольствия остается верховным в психике цивилизованного взрослого человека, принимая форму естественной тенденции испытывать как можно больше удовольствия ценой как можно меньшего напряжения. Каждый процесс воспитания должен принимать во внимание эту тенденцию. Современное воспитание нагружает сознание даже большим числом принуждений, чем того требует уже достаточно давящие на нас внешние обстоятельства, и делает это, усиливая защитный механизм вытеснения, но при чрезмерности приводит к болезням. Бессознательное через инфантильную амнезию вынуждает родителей неправильно растить своих детей, а неправильное воспитание, в свою очередь, закладывает в детях бессознательные комплексы» [1, с.70-71]. Фрейд ставит новаторский вопрос для того времени о половом воспитании и как должен вести себя взрослый по отношению к половой деятельности маленького ребенка, который актуален и сегодня. Указывается возможность применения психоанализа в педагогике в качестве профилактической меры по лечению детских неврозов, чтобы предотвратить более серьезные заболевания в последующей взрослой жизни [2]. Данное предложение нашло практическое применение в современном мире и реализуется в рамках социальных программ государства в области воспитания, образования, психологической помощи безработным и социально незащищенным слоям общества и т.д.
Говоря о психоаналитическом лечении, Фрейд указывает на ряд его особенностей. Существует особое профессиональное предписание в психоанализе, основанное на принципах непредвзятости и невозможности объединения в одних руках физического и психологического лечения, которое позволяет психоаналитикам избежать роковых ошибок. Уделяется внимание тому факту, что психоаналитики воспринимают аналитический материал без предрассудков, но при этом индивидуальный момент всегда играет в психоанализе большую роль. Умелое сочетание (своего рода приведение «личного уравнения к общему знаменателю») своих индивидуальных восприятий и услышанного сообщения от пациента и есть та трудность, которую должен преодолеть психоаналитик в своей работе, отсюда вывод – психоанализ каждый раз чему-то учит. Во время анализа и аналитик и анализант чему-то учатся посредством своего общения, каждый что-то открывает и узнает новое о себе посредством другого - это и есть длительный момент познания себя через другого и благодаря другому. Делается акцент на важном моменте психоаналитического лечения - на пути к выздоровлению пациент начинает ставить всевозможные препятствия как будто он сам не желает своего выздоровления, тем самым появляются сопротивления по отношению как к аналитику, так и к терапии. Большое значение в лечении имеет личное влияние, некая эмоциональная установка пациента по отношению к личности аналитика. Данное влияние можно назвать суггестивным, но оно не для подавления симптомов, а для создания силы влечения, чтобы пробудить «Я» пациента преодолевать свои сопротивления. Именно в этих отношениях перенесенной влюбленности (переноса) и необходима вся искусность психоаналитика и весь его опыт, так как требования к аналитической технике в этот момент наиболее высоки. Здесь врач скорее совершит ошибки, а дилетант скорее добьется успеха. Врач попытается обойти все трудности и игнорировать все то, что по его мнению не вмещается в естественно-научную доктрину (а именно, психологические факторы болезни) или пойдет с пациентом на компромисс, предлагая ему частичное удовлетворение, например, медикаментозное, в обмен на его дальнейшее лечение. И тот и другой вариант для дилетанта-аналитика не подходит, ведь велика вероятность «оказаться в ситуации проповедника, который должен обратить в свою веру грешного страхового агента. Грешник так и останется в неверии, а духовник уйдет со страховым полисом» [4, с.308].
Большое внимание З. Фрейд уделяет устройству социальных институтов, которые «создаются для людей с единым нормальным «Я», которые или выполняет свою функцию, или по причине некого сильного влияния отстраняется от этого. Отсюда проистекает правовая альтернатива: ответственно или безответственно. Однако все эти решения не подходят к людям невротического склада. Нужно признать, что социальные требования трудно приспособить к их психологическому состоянию» [4, с.299]. Поднимается актуальный и в настоящее время вопрос, этический вопрос, - как общество воспринимает людей, отличающихся от общей массы, так как вся социальная система построена таким образом, что либо ты такой же как все «нормальный», либо ты не такой как все и, следовательно, «больной», который должен быть, по возможности, изолирован от «здоровых» людей. Таким образом, цель психоанализа и психоаналитической практики – «в достижении того, чтобы по возможности меньше людей, сталкиваясь с требованиями культурной жизни, имело недостаточный психологический багаж» [4, с.300].
Фрейд подчеркивает, что для ведения психоаналитической деятельности необходимо получение специального образования, прохождение своего анализа, понимание психологии бессознательного, изучение техники психоанализа, искусства толкования, овладение работой с сопротивлением, умение использовать перенос – человек, обладающий такими знаниями и умениями дилетантом в области психоанализа не является. Нужно понимать, что подготовка к психоаналитической деятельности трудна, как и сама работа психоаналитика, а ответственность такого специалиста весьма велика. Поэтому следует различать личную моральную ответственность, которая накладывается на аналитика в результате применения своих навыков и умений при соблюдении принципа откровенности, и ответственности правовой. При действии принципа откровенности действует принцип неразглашения сведений, полученных психоаналитиком в результате анализа, они являются конфиденциальными. Правовая ответственность наступает при разглашении конфиденциальной информации, злоупотреблении аналитиком своим положением, при унижении чести и достоинства, при нарушение прав и свобод, при неоказании помощи или оставлении в опасности пациента в виде административного, гражданского и уголовного наказания. Подобная правовая ответственность должна действовать и в обратном направлении: при унижении чести и достоинства психоаналитика, при нарушении прав и свобод со стороны пациента, т.е. речь идет об взаимных правах, обязанностях и ответственности в процессе психоаналитической деятельности. В том случае, если психоаналитиком является дилетант, государство не может или может частично гарантировать права и свободы участников таких отношений и их защиту. А в случае, если психоаналитиком является человек с медицинским образованием и, если психоаналитическая практика подлежит сертификации или лицензированию, то контроль и гарантии государству исполнить намного проще, так как схема такого вида деятельности становится куда более прозрачной.
З. Фрейд говорит о том, что «врачи не обладают историческим правом на исключительное обладание психоанализом»: «Согласно закону, шарлатаном является тот, кто лечит больного, не обладая дипломом врача государственного образца. Я бы хотел ввести другое определение: шарлатаном является тот, кто проводит лечение, не имея требующихся для этого знаний и способностей. Дипломированные врачи, работающие в психоанализе, представляют основную массу шарлатанов и не только в европейских странах». [4, с.311] Вывод ряда рассуждений заключается в том, «что никто не должен проводить психоанализ, если он не имеет на это права, подтвержденного соответствующим образованием. А вопрос, является это лицо профессиональным врачом или нет, мне кажется не таким уж существенным» [4, с.316].
На протяжении дискуссии с Посторонним предпринимается попытка прояснить место психоанализа в системе познания и очертить круг знаний, которыми должен обладать психоаналитик, и эти знания уходят далеко за рамки медицины, тем самым поясняется, что психоанализ не является специальным медицинским предметом. Для психоанализа важно обеспечить гарантию качества лечения и чистоту метода. Фрейд предлагает поистине новаторское для того времени возможное решение проблемы - выдача персональных разрешений на психоаналитическую деятельность, предоставление гарантии качества экспертами и внедрение таких специалистов, как обучающие психоаналитики (специалисты, которые готовят гуманитариев для научной работы с применением психоаналитического метода). Сейчас данная проблема также имеет место быть во многих странах, в том числе и в России. Начинают подниматься и решаться вопросы сертификации и/или лицензирования психоаналитической деятельности, так как в наше время количество шарлатанов и специалистов-любителей возросло и продолжает расти в геометрической прогрессии. Вопросы регулирования, контроля, надзора, компетенции, обучения стоят очень остро, и решаются очень медленно. Но можно ли вообще вместить психоанализ в рамки науки, очертить границами социального устройства и общественного порядка, можно ли ограничить распространение психоанализа, можно ли клеить ярлыки и ставить клеймо нормы-патологии, здоровья-болезни, врача-дилетанта в рамках психоаналитической практики? Психоанализ – это настолько оригинальное явление в этом мире, а люди настолько мало в нем ориентируются, отношение официальной науки к нему весьма неопределенное и шаткое, что свести его к «учреждению какого-либо авторитетного учреждения, в котором можно получить сведения о том, что же является психоанализом и что требуется для профессиональной подготовки» [4, с.322] представляется весьма сложным. Вопрос заключается в том, насколько вмешательство в психоаналитическую практику параграфами закона и социальных норм уместно и как регулировать глубину подобного вмешательства. «Таким образом, надо или оставить все в покое или привести в порядок, однако не вмешиваться и в без того запутанную ситуацию с какими-то отдельными запретами».
Фрейд делает вывод о том, что пациенту (анализанту) совершенно безразлично, является ли психоаналитик дипломированным врачом или нет (при условии правильной диагностики его состоянии), для него гораздо более важным являются опыт, личные качества, проницательность аналитика и возможность довериться ему. Зачастую психоаналитическое образование пересекается с подготовкой врачей, однако оно не включает в себя медицинскую подготовку и само ей не поглощается, так как образование психоаналитиков должно включать довольно большой список предметов, знаний (глубинная психология, введение в биологию, начальные психиатрические знания, мифология, литература, философия, история культуры и др.) для понимания всего психоаналитического материала. «Человека, который хочет освободить другого от мучений, связанных с навязчивыми страхами или состояниями, было бы несправедливо и нецелесообразно принуждать идти к своему делу окольным путем» [4, с.332]. Можно и нужно принимать во внимание интересы всех сторон, необходимо большая терпимость в отношениях врачей, дилетантов-аналитиков, пациентов, ведь итогом такого совместного и взаимодополняющего контакта будет «выздоровление», повышение качества жизни пациента и спокойствие анализанта.
Завершая свое повествование Фрейд приходит к выводу о том, что «наша культура оказывает на нас почти невыносимое давление, стремясь произвести исправления. Не слишком ли смелым будет ожидать, что психоанализ окажется призванным на службу для подготовки людей к таким изменениям?» [4, с.336]. Давление запретов, правил, предписаний, табу, оказываемое обществом, государством, культурой на человека, накладывают столь обременительный груз ответственности, тревоги, чувства вины, стыда, безысходности, вызывая психологическую травматизацию, и становится не столь важным, к какому решению вопроса дилетантского анализа мы придем. «Что действительно важно, так это внутренние возможности развития психоанализа, которые нельзя остановить предписаниями и запретами», использование психоанализа как средство избавления от душевных страданий.
Психоанализ как сложный феномен взаимодействует с отдельным индивидом и с социумом в целом, в рамках символической матрицы, дает ответы на вопросы индивидуального, общественного, культурного порядков посредством выявления внутреннего закона и желания, структурирования личного мифа и истории, запретов и желаний. Психоаналитическая практика – есть не что иное, как практика связывания множества уровней взаимодействия субъекта с самим собой и c окружающим миром.
Психоанализ вскрывает «болезни общества» и ставит перед социумом необходимость решать проблемы как социально-культурного, так и индивидуального уровней. Государству и обществу необходимо принимать во внимание существование психоаналитиков-дилетантов, гарантировать их права, свободы, конфиденциальность, указывать пределы своего вмешательства в психоаналитический процесс, устанавливать этические нормы и правила, предоставлять все возможности для получения специального образования, уметь грамотно и сбалансированно влиять на их деятельность, в том числе и установлением взаимной ответственности, допускать к ведению частной практики и поддерживать гарантии качества такой практики.
Вопросы в рамках психоаналитической практики и психоаналитической этики, вопросы определения места психоанализа в государственной, социальной, общественной, правовой, научной, культурной системах, а также вопросы по взаимодействию психоанализа с этими системами, актуальны и 100 лет спустя. Дискуссия с Посторонним продолжается…
Список литературы:
1) Russian Imago 2000: Исследования по психоанализу культуры: Сборник статей / гл.ред.В.А.Медведев. – СПб.: Алатейя, 2001. – 480 с.
2) Фрейд, З. Вопросы общества и происхождения религии. «Культурная» половая мораль и современная нервозность / пер. с нем. А.М.Боковикова. - М.: ООО «Фирма СТД», 2008. – С. 9 – 32.
3) Фрейд З. Сочинения по технике лечения. О «диком» психоанализе» / пер. с нем. А.М.Боковикова. - М.: ООО «Фирма СТД», 2008. – С. 133 – 142.
4) Фрейд З. Проблема дилетантского анализа или дискуссия с посторонним. Интерес к психоанализу.: Сборник/ пер. с нем. – М.: «Попурри», 2007. – С. 248 – 348.