Тема психической боли не популярна даже среди специалистов. Среди отечественных авторов, нашел только троих, которые ее артикулировали. Эта заметка, скорее конспект хороших статей и книг, поэтому, из уважения к авторам и собственного задротства, в комментариях будет небольшой списочек.

Возникновение психической боли свидетельствует о значимости. Она открывает неосознаваемую до того внутреннюю ценность и заставляет позаботиться о ней, мобилизует необходимые ресурсы человека. Именно это подразумевают, когда говорят о ценности страдания.

На уровне отношений, она сигнализирует о границе чувств, фрустрированных потребностях или отношениях, которые человек способен выдержать. Т.е. о пределе чувствительности, за которой начинается разрушение личности. Трагично здесь то, что чувствительность к этой грани у людей разная. А анестезированная психическая боль более разрушительна, чем осознаваемая. Она продолжает реализовать свое влияние, при этом человеку не удается найти источник разворачивающейся катастрофы.

Когда смотрю на алкоголиков, наркоманов, других зависимых и сильно порушенных людей, часто думаю об этом. Они показывают миру свое страдание, но не способны обнаружить его источник. И так по кругу.

Боль сопровождает интенсивные изменения. И чем более они значимы, тем интенсивнее возникающая боль. Иногда она воспринимается как невыносимая. Тогда появляется выбор между желанием последующих изменений, которые и есть психологической сущностью жизни, и желанием остановить её.
Она тесно связана с эмоциональной сферой человека, а именно с чувствами стыда, унижения, печали, отчаяния, одиночества, страха и ужаса. Иначе говоря, это трудный внутренний опыт, связанный с проживанием сложно выносимых эмоций.

Первым, кто начал исследование психической боли, был доктор Shneidman. Он назвал это явление «psychache» и гармоничного перевода этого термина нет. Изучал в контексте суицидального поведения. Shneidman показал, что склонность к суициду у людей отличается именно по уровню психической боли, которую они переживают, а не безнадеги, как считалось ранее. Желание остановить невыносимую боль приводит к суициду. Стремление к жизни у человека остается всегда, но в такой период боль становится сильнее и возникает идея, что вместе с остановкой потока сознания, прекратится и боль.

Причина появления - неудовлетворенные психологические потребности. Условно их можно разделить на два типа: социальные, т.е. определяющие человеческую индивидуальность (принадлежность, автономия, доминирование, достижение) и витальные, т.е. связанные с выживанием физического тела.
Shneidman определил пять блоков потребностей, неудовлетворение которых приводит к появлению психической боли и, как высшей точке ее реализации, суициду.
- Дефицит любви, принятия, принадлежности. Здесь человеку не хватает поддержки и заботы.
- Дефицит контроля, прогнозируемости и стабильности. Не хватает достижения, автономии, понимания и порядка.
- Удары по самооценке, избегание стыда, проигрыша, унижения и позора. Не хватает защиты.
- Разрыв отношений. Нет чувства связанности и заботы.
- Чрезмерная агрессивность, гнев и враждебность. Не хватает противодействия в проявлении агрессии.

Перечитайте внимательно эти пункты. И позаботьтесь о своем психологическом благополучии.

Психическая боль может концентрироваться настолько, что возникает ощущения ее отдельности. Кажется, что она начинает жить собственной жизнью. Leenaars считает, если ее слишком много, человек впадает в депрессию. В отличии от Shneidman, не с суицидальными мыслями, а именно с депрессией он связывает наибольший объём и интенсивность психической боли. От такого уровня человек психологически замирает, оказывается не способным к развитию, взаимодействию и т.д. Каждый день похож на следующий, жизнь видится как длинная и невыносимая последовательность однотипных событий. Надежда на изменения здесь не возникает. Человек продолжает существовать в таком режиме.
Cложность людей в этом состоянии в том, что при наличии повышенной чувствительности к боли, они отказываются ее переживать. Так происходит потому, что боль не воспринимается как часть собственной идентичности, а описывается как посторонняя и враждебная. Противодействуя игнорированию, вследствие травматических событий прошлого, она продолжает интенсивное влияние, но поскольку человек делает попытки ее блокировать, оно превращается в разрушительное.

Психотерапия боли связана с восстановлением процесса проживания травматических событий и боли, связанной с ними.
На самом деле, не сама боль, а страдание настоящий предмет психотерапевтической помощи. Боль – это реакция и функция, страдание – восприятие и интерпретация событий. Поэтому, задача не лишить человека боли, а помочь восстановить ее работу.
Возобновление чувствительности необходимая перспектива терапии. Этот процесс помогает присоединить боль к процессу проживания, что впоследствии, помогает восстановить витальность человека.
В начале психотерапии боль, с которой приходит клиент, растет. Не уменьшается, как можно подумать. Ее уровень может существенно повыситься в сравнении с тем, что человек чувствовал ранее. Конечно, клиентам в связи с этим страшно. Но на определенном этапе терапии, осознавая это или нет, человек оказывается готов оценить уровень боли, которую блокирует и вместе с ним, путь который придется пройти. Поскольку такая перспектива пугает, избегание ядровой тематики в терапии происходит очень часто. В работе с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), психической травмой, кризисной ситуацией, возникновение острой психической боли гарантировано, хотя раньше человек успешно мог ее избегать.

Кажется, другого пути избавления нет. Восстановление свободного течения переживания позволяет осознать внутренние процессы и это следующий шаг в работе. Постепенно пробираясь через травмирующие обстоятельства и проживая чувства, связанные с этим, человек получает свободу в том, как располагать элементы опыта во внутреннем пространстве. Так происходит переформатирование травматического опыта, конечная цель которого – интеграция в структуру личности.
Стоит обратить внимание на отношение к психотерапии, как к средству «скорой помощи» психической боли. Тогда запрос к психотерапевту формулируется как «Останови это».
Невозможно одновременно стимулировать процесс переживания и подавлять боль. Поэтому, при поддержке переживания, стоит отказаться от идеи ее контроля.
Рассматривая боль как показатель ценности событий и обстоятельств в жизни человека, очевидно, что ее ликвидация приводит к их девальвации.

Есть такой общий пример на этот счет, когда мама, потерявшая ребенка, приходит к психотерапевту и просит избавить от боли утраты. Тогда перед ней становится выбор: чтобы избавиться от боли, придется забыть о существовании ребенка или учиться жить с опытом такой острой боли в своей жизни.
Если хочет забыть – она выбирает утратить связь с прошлым опытом, а вместе с тем и возможную опору, ценные воспоминания и важные переживания. Это рискованное мероприятие. Так она превращает себя в психологического инвалида.

Как уже говорилось, психическая боль особенно обостряется в кризисные периоды. Более того, есть показателем таковых. И здесь важно понять собственное отношение к кризисам. Если воспринимать их как что-то вредное и деструктивное, формируется соответствующее отношение и к психической боли.
Если же кризис воспринимать как нормальный элемент развития, стратегия его подавления оказывается нелепой, поскольку превращается в попытку остановить жизнь. Поддержка и сопровождения этого процесса, позволяет найти место психической боли.

Экзистенциальное разрешение человека самому себе на чувство боли, освобождает и помогает проходить сложные периоды. В таком случае, процесс протекает естественно. Трудно и остро, но в соответствии с внутренней природой человека.