Кого из нас не удивляли эти первые детские "почему?", эта любознательность, это стремление детей докопаться до самой сути. "Почему дует ветер?", "Почему трава зеленая, а солнце круглое?", "Почему листочки на деревьях летом зеленые, а осенью желтые?", "А зачем лягушка съела комара?", "А откуда берутся дети?".

Причем многие "почему?" легко превращаются в "зачем?". "Зачем дует ветер?", "А зачем листочки желтеют?", "Зачем у бабушки появляются морщинки?", "А зачем она стареет?".

Антропоморфизм мышления ребенка приводит к тому, что во всем он пытается найти какой-то явный или скрытый смысл. Отсюда эти бесконечные "зачем?" и "почему?".

Поначалу они удивляют и радуют своей наивностью. Потом начинают утомлять: всегда ли хватит терпения все объяснить? Тем более, когда появляются трудные вопросы. Они начинают раздражать своей бесконечной настойчивостью. То, что нам кажется само собой разумеющимся, в устах ребенка вдруг требует объяснения. А мы затрудняемся, мы и сами не готовы к этим вопросам. И потому раздражаемся. Многое из того, что нам казалось очевидным, оказывается не столь уж и явным, а требует объяснения. Простые ответы не так и просты.

- Мама, все люди умирают?

- Да.

- А мы?

- Мы тоже умрем.

- Это неправда. Скажи, что ты шутишь.

Он плакал так энергично и жалостно, что мать, испугавшись, стала уверять, что она пошутила.

Ребенок будит нашу мысль, а пробуждение не всегда приятно, потому что лишает нас многих иллюзий. Не сразу и сам ребенок поймет, что многих вопросов лучше было бы не задавать. Спокойней было бы жить. Почему? Потому что на них нет ответов.

- Почему у бабушки морщинки?

- Потому что она старенькая.

- А когда она станет молодой, у нее не будет морщинок?

- Бабушка раньше была молодой, а теперь старенькая. И больше молодой не будет.

- Почему?

- Потому что все люди сначала бывают молодыми, а потом старыми.

- А потом?

- А потом умирают.

- А зачем умирают?

Вот вам и тупик. Что ответить на такой вопрос?

- А вы с папой тоже будете старыми?

- Да.

- Я не хочу, чтобы вы были старыми.

- Почему?

- Потому что я не хочу, чтобы вы умирали.

- Ну, это будет не скоро, ты об этом не думай.

- Я хочу, чтобы вы были всегда со мной, - на глазах слезы.

- Мы всегда будем с тобой. - Хочется утешить ребенка: трудно удержаться от соблазна внушить иллюзию, хотя бы временно.

А однажды поздним вечером из детской комнаты раздается пронзительный крик. В страхе бросаешься на помощь:

- Что случилось, Анечка, что с тобой?

- Страшно.

- Что тебе страшно?

- Я не хочу быть старой. - Но ведь это будет не скоро, не думай об этом.

- Вот я буду расти, расти... Пойду в старшую группу... Потом в школу... Потом в институт... Потом буду работать... Потом постарею и умру! А я не хочу, не хочу умирать!

- Не бойся, доченька, все будет хорошо, ты будешь жить долго-долго.

- А потом?..

Ласковые руки матери и поцелуи - самые убедительные аргументы, самое надежное утешение.

- ...Я, когда вырасту, стану врачом и придумаю лекарство от старости. И бабуля снова станет молодой, и я буду молодой.

- Хорошо, Анечка, успокойся.

Сколько лет Ане? - Четыре года. Как проникли в ее сознание эти представления о конечности существования и откуда эта страстная потребиность остановить время? Трудно предполагать в этом возрасте чувство текучести времени. Скорее всего, причина в другом. В ощущении своего существования, в самоощущении. И страх перед несуществованием. Страх смерти в трех-пятилетнем возрасте - это симптом пробуждающегося самосознания. Само ощущение себя становится потребностью. А страх себя не ощущать легко превращается в страх смерти. Не случайно, видимо, дети не любят ложиться спать, и потому их приходится угова-.ривать пойти "бай-бай". И самыми убедительными аргументами становятся аргументы типа: "завтра будет день опять". Аня, когда ей было 3 года, нередко начинала плакать вечером, увидев потемневшее небо, сумерки, и кричала, кричала: "Я не хочу спать! Вы меня спать не положите?" И засыпала по 2-3 часа со слезами.

Засыпая, ребенок теряет самоощущение, а это так похоже на смерть, хотя и временную. Поэтому, вероятно, приступы страха смерти возникают перед сном. События дня уходят из сознания, мир погружается в темноту. Остается слабый огонек самоощущения, в нем весь мир, все мое "Я". Вот сейчас он погаснет, и погасну я. Завтрашний день - за горизонтом сознания. Он перестает быть реальностью. Остается одна реальность - ощущение своего Я. Вот-вот оно исчезнет. И исчезну Я... Наверное, так бывает, когда умирают... Страшно... Мама!!

Страх небытия - вот чего прежде всего боится ребенок 3-5 лет. Но что значит небытие для ребенка в это время? С этим связаны и другие страхи, которые нередко посещают ребенка в этом возрасте. Чаще всего - это страх темноты, одиночества, замкнутого пространства.

Как проявляется страх темноты? Жизнь ребенка - это жизнь его "Я". И чем меньше ее наполненность, тем она меньше, тем ближе к исчезновению, к смерти. Он видит дом, деревья, машину, маму... Само это видение составляет содержание его "Я". И вдруг... Темнота... Он не видит, он не ощущает, его самосознание сузилось, почти опустело. В этой темноте, мраке можно раствориться, исчезнуть, пропасть без следа. Оттуда всегда могут внезапно появиться угрожающие образы. Из темноты, как из пустоты, фантазии рождаются легче. Чем не смерть?

А одиночество? Как его не бояться?! "Я" - это не просто "Я", это целый мир того, что я вижу, слышу. "Я" - это мои мама, папа, братик или сестренка, друзья, бабушка, просто знакомые. А если их нет? Мое самосознание вновь сужается, уменьшается до маленькой птички моего "Я", которое вот-вот потеряется в этом огромном пустом мире, готовом меня проглотить. Как видим, снова угроза небытия.

Увы, как много мы не знаем о ребенке! Он любит, конечно, играть. Но как часто он играет поневоле. "Иди, поиграй", - говорим мы ему, желая избавиться от его назойливого общения, желая отдохнуть от него. И он идет и играет, спасаясь от злой скуки, прячась от ужасающей пустоты. Ребенок привязывается к кукле, хомячку, игрушкам, потому что пока еще у него ничего больше нет. Как верно заметил известный польский педагог и врач Януш Корчак, "узник и старик привязываются к тому же самому, потому что у них ничего нет".

Как многого мы не слышим в детской душе. Мы слышим, как девочка преподает кукле правила хорошего тона, как пугает ее и отчитывает; и не слышим, как жалуется ей в постели на окружающих, поверяет шепотом заботы, неудачи, мечты:

- Что я тебе скажу, куколка! Только никому не говори.

- Ты добрый песик, я на тебя не сержусь, ты мне не сделал ничего плохого.

Это одиночество ребенка наделяет куклу душой. Жизнь ребенка не рай, а драма.

Теперь о страхе замкнутого пространства. Психологическое воздействие его аналогично действию страха темноты и одиночества. Не случайно все три страха обычно проявляются вместе, и один порождает другой. Безответный крик о помощи, плач, отчаяние, ужас охватывают ребенка, становясь сильным эмоциональным потрясением.

В 6 лет мальчики и девочки могут бояться страшных сновидений и смерти во сне. Причем сам факт осознания смерти как непоправимого несчастья, прекращения жизни происходит часто именно во сне: "Я гуляла в зоопарке, подошла к клетке льва, а клетка была открыта, лев бросился на меня и съел". Мальчик пяти лет, в страхе проснувшись, бросается к отцу и, прижавшись к нему, всхлипывая, говорит: "Меня проглотил крокодил...". Ну и, конечно же, вездесущая Баба Яга, которая продолжает во сне гоняться за детьми, ловить их и бросать в печку.

В возрасте 5-8 лет, как заметил психотерапевт А.И.Захаров, страх смерти часто становится более обобщенным. Это связано с развитием абстрактного мышления, осознанием категории времени и пространства. Страх замкнутого пространства связывается с невозможностью его покинуть, преодолеть, выбраться из него. Появляющиеся при этом чувства безысходности и отчаяния мотивированы инстинктивно заостренным страхом быть заживо погребенным, т.е. страхом смерти.

В 5-8 лет дети особенно чувствительны к угрозе возникновения болезни, несчастья, смерти. Уже возникают вопросы типа: "Откуда все взялось?", "Зачем люди живут?". В 7- 8 лет, по данным А.И.Захарова, отмечается максимум числа страхов смерти у детей. Почему?

Часто именно в эти годы дети начинают осознавать, что человеческая жизнь не бесконечна: умирают бабушка, дедушка или кто-то из знакомых взрослых. Так или иначе ребенок ощущает, что смерть - неизбежность.

Страх смерти предполагает определенную зрелость чувств, их глубину и потому выражен у эмоционально чувствительных и впечатлительных детей, склонных к абстрактному мышлению. Страшно "быть ничем", т.е. не жить, не существовать, не чувствовать, быть мертвым. При драматически заостренном страхе смерти ребенок чувствует себя полностью беззащитным. Он может с грустью обвинить мать: "Зачем ты меня родила, мне ведь все равно умирать".

Безусловно, страх смерти в драматической форме проявляется далеко не у всех детей. Как правило, дети сами справляются с подобными переживаниями. Но только в том случае, если в семье жизнерадостная атмосфера, если родители не говорят бесконечно о болезнях, о том, что кто-то умер и что с ним (ребенком) тоже может случиться несчастье.

Вопросов ребенка о смерти не нужно бояться, не нужно на них болезненно реагировать. Интерес его к этой теме, в большинстве случаев, чисто познавательный (откуда все берется и куда исчезает?). У Вересаева записан, например, такой разговор:

- Знаешь, мама, я думаю, люди всегда одни и те же: живут, живут, потом умрут. Их закопают в землю. А потом они опять родятся.

- Какие ты, Глебочка, говоришь глупости. Подумай, как это может быть? Закопают человека большого, а родится маленький.

- Ну что ж! Все равно, как горох! Вот такой большой. Даже выше меня. А потом посадят в землю - начнет расти и опять станет большой.

Или другой познавательный вопрос на ту же тему. Трехлетняя Наташа не играет, не прыгает. Лицо выражает мучительное раздумье.

- Наташа, о чем ты задумалась?

- Кто будет хоронить последнего человека?

Вопрос деловой, практический: кто похоронит покойника, когда и похоронщики будут в могиле?

Полученная о смерти информация часто не распространяется на себя. Едва только ребенок убеждается в неотвратимости смерти для всего существующего, он торопится тотчас же уверить себя, что сам он вовеки будет бессмертен. В автобусе круглоглазый мальчишка лет четырех с половиной глядит на похоронную процессию и говорит с удовольствием:

- Все умрут, а я останусь.

Или другой разговор, теперь уже матери с дочкой.

- Мама, - говорит четырехлетняя Анка, - все люди умирают. Так должен же будет кто-нибудь вазочку (урну) последнего человека на место поставить. Пусть это буду я, ладно?

Может допускаться обратимость смерти: "Бабушка, ты умрешь, а потом снова оживешь?". Или...

Бабушка умерла. Ее сейчас закопают, но трехлетняя Нина не слишком-то предается печали:

- Ничего! Она из этой ямки переляжет в другую, полежит-полежит и выздоровеет!

Но от любознательности до страха совсем недалеко. Вот как, например, описывает примерную эволюцию представлений о смерти у своей правнучки Машеньки Костюковой К.Чуковский:

"Сначала - девочка, потом - тетя, потом - бабушка, а потом - снова девочка. Тут пришлось объяснить, что очень старенькие бабушки и дедушки умирают, их закапывают в землю.

После чего она вежливо спросила у бабеньки:

- А почему вас еще в земельку не закопали?

Одно

Портал «Клуб Здорового Сознания»
2015 - 2024


Карта сайта

Email:
Связаться с нами