Клиентка (An) восстанавливалась в профилактории, после проведённого лечения сердечного приступа. (Восстановление пациентки идёт хорошо, но нас беспокоит её депрессивное состояние. Всё время молчит, ни о чём не спрашивает, ни разу не спросила когда её выпишут, полное безразличие – лечащий врач)

Год назад у An трагически погиб сын. Всё это время испытывает чувство вины за то, что не поддерживала сына, который за некоторое время до гибели, жаловался ей, что: «нет смысла в жизни, хотя все, казалось бы, и есть… Нет счастья» Корит себя за то, что в тот момент даже заругалась на сына, мол:  «женился, так живи теперь и не жалуйся».

После смерти сына  осталась фактически одна («мужу хорошо – выпил да забыл обо всем»), у дочери своя семья (рассуждает о дочери отстраненно, как о чужой) постоянно думает о сыне, о своей вине, разговаривает с его фотографиями.

Обладает хорошей способностью к визуализации, накануне приступа, обратилась как обычно (по её словам, делала это ежедневно) к фотографии сына: «Ну, что, стоишь, молчишь? Хоть бы слово сказал?»  И «услышала» очень отчетливо  женский голос: «Сдохни!» ( По словам An, голос, ( почему-то ?!) был похож не её собственный…), ей стало плохо. А на следующий день случился приступ.

Во время сессии она рассуждает: «Я думаю, что после этого не имею права жить…»

О настоящем (семье, отношениях с близкими и т.д.) рассказывает неохотно, отчужденно, воодушевляется только когда речь заходит о сыне его жизни.

(Погрузившись в скорбь о сыне, отодвинула от себя дочь, с которой и так никогда не была близка: «Она не такая добрая и ласковая как был сын, какая-то черствая - самостоятельная…» Хотя саму An мать воспитывала также, и их отношения не были близкими, но, говорит она « я всегда  любила маму».

Вторая сессия:

Основное чувство, «помогающее» An убегать от жизни -  вина. Она  «не поняла сына, не удержала, не прочла его мысли, не дала материнской любви». Работая  с  «двумя стульями», со стула сына сказала: «Я не думал мама, что ты меня так любишь!»…

После «диалога» с сыном ощутила пустоту. (Это лучше, чем желание смерти, но чем будем заполнять? Как будем возвращаться в реальную жизнь? Мой вариант – отношениями с дочерью, которых, как таковых, никогда  не было…Она как будто поддержала (но замешательство все же было…замешательство, демонстрирующее насколько далеко она зашла, уходя от жизни, ближе к сыну…)

Осознание вины перед дочерью, за «изгнание» её из своей жизни, произошло в работе  над отношениями An с матерью: «хоть я  любила маму, мне всегда не хватало её тепла и заботы, не хватает и сейчас, когда мамы уже нет…Может быть и моей дочке так же плохо со мной? Наверное! Ведь я совсем её забросила!»

(степень осознания демонстрировало изменившееся поведение An. Появились эмоции, чувства, она как будто растаяла. Долго плакала, говоря, что виновата перед дочерью, что будет просить у неё прощения, как только выйдет из больницы.  Успокоившись, завела разговор о своих  отношениях со снохой. Уже не с точки зрения вины той в случившемся, как на первой сессии, а обсуждая то, что сноха осознала свою вину,  внимательна к ней во время болезни («даже звонила в больницу, и будет звонить в понедельник» (сказала радостно и даже с какой-то гордостью) Впервые за две сессии заговорила о будущем (пусть даже в связи с  виной перед сыном): «Не знаю, как смогу принять нового мужа снохи, как отреагирую…»

Экзистенциальная вина An в том, что она не была матерью, в полном смысле её понимания этого слова, когда было можно и нужно.

Всегда находятся дела, которые мешают нам  быть каждый миг «здесь и сейчас», даже если мы понимаем, что это не правильно.

Что сделать смыслом жизни, когда понимаешь, что то, что произошло, не изменить никаким пониманием и осознанием? Можно «заморозиться» в прошлом, и наказывать себя постоянным терзанием виной. Тогда «Я», которое хочет жить не смотря ни на что,  будет пытаться «достучаться» до нас через соматику (у An это - впервые возникшие проблемы с сердцем, как, впрочем, у многих…)

Чем больше в жизни чувства вины, порожденного прошлым, тем больше повод  проживать эту жизнь более полно и осознанно в настоящем...

Третья сессия:

Работа пошла совсем по-другому, теперь не я  «вытягиваю» An на разговор, она сама проявляет заинтересованность не просто в работе, а в работе качественной: «Мне надо успеть во всём разобраться!»,- торопит она, зная, что её скоро выпишут из санатория.

 Четвертая сессия:

На  встречу пришла какая-то взбудораженная: «У меня два дня в голове путаница полнейшая, такого со мной никогда не было. Мысли сами возникают и уходят, и их много, про всю мою жизнь. И теперь я хочу жить, а раньше я хотела к сыну!!!  Но у меня накопилось много дел и долгов, пока я «отсутствовала», хочу попросить прощения у дочери, хочу посмотреть, как будут расти внуки. Ощущение, что начинаю жизнь с чистого листа новым человеком…»

(Консультирование закончено в связи с выпиской из санатория, и отъездом к месту жительства)