Когда беременная женщина теряет ребенка до родов, часто близкие и родственники не поддерживают ее в горевании, а пытаются сгладить переживания или запрещают их: "Сколько можно убиваться!", "Еще родишь!", "Возьми себя в руки!", "Хватит плакать!", "Другие же как-то живут дальше!", "Этот ребенок же даже не жил!". Если ребенок ушел на ранних сроках беременности, можно услышать: "Это же еще не ребенок совсем! Было бы из-за чего рыдать!".

Тогда некоторые женщины ищут поддержки у гинекологов, когда обращаются к ним обследоваться после потери, но от них можно услышать: "Вам надо голову лечить", "У Вас психическое заболевание" (мне кажется, подобный диагноз может поставить лишь врач-психиатр), "Это случайность, забудьте".

Тогда (довольно редко) женщина обращается за психологической помощью и психолог/психотерапевт в поликлинике может сказать: "Нормальные люди не переживают из-за замершей беременности, само пройдет".

Это цитаты из реальных клиентских случаев.

Женщине начинает казаться, что если все вокруг говорят одно и то же, то они правы. И она выбирает подавить свои чувства, продолжить жить "нормальной" жизнью и даже идет в новую беременность (каковы последствия для ребенка следующей беременности в этом случае, расскажу в следующем посте).

Я считаю, что ребенок воплощается уже в зиготе. С этого момента женщина - уже его мама, а он - ее ребенок. И утрата на любом сроке беременности - это немыслимая потеря для женщины. Она проживают самую настоящую потерю и имеет право горевать.В этом месте хочу отметить несколько моментов.

1. Всякое горевание (в том числе и при перинатальных потерях) состоит из нескольких стадий - шок, отрицание, торг, гнев, депрессия/печаль, принятие/светлая грусть. Наши чувства (в этой ситуации - невыносимая боль, ужас, злость, бессилие) завершаются, когда мы их проживаем, а не вытесняем. Если женщина проживает свои чувства каждой стадии, самостоятельно или с психологической помощью, горевание постепенно завершается (примерно, в течение года). Если нет, утрата остается в фоне жизни женщины, ее семьи; может происходить обострение в годовщину потери.

2. Мне кажется, что свободно горюющий человек вызывает у нас страх и злость, поэтому мы хотим, чтобы он быстро перестал горевать. Нам не нравятся люди, которые плачут, возможно, потому что нам тяжело переносить собственные слезы (например, когда их скопилось слишком много или есть свое непрожитое горе).

3. Мы часто поддерживаем в горевании других, исходя из собственных представлений о поддержке и забывая спросить горюющего - как я могу тебе помочь/поддержать? Для кого-то поддержкой является утешение, для другого - объятия, для третьего - молча побыть рядом. Но зачастую мы не хотим задавать этот вопрос или забываем, потому что есть пункт 2. 

Азнакаева Алсу